Насчет этого обошлось. Они без потерь миновали здание вокзала и вышли на стоянку такси, где Жюльетта мгновенно подкатилась к рослому полисмену, подхватила его под руку и заявила во весь голос, к тому же с отчаянным акцентом:
– Папочка фотографировать меня с полицай! Я обожать мучкулистые английские бобики.
«Мучкулистый бобик» слегка нахмурился, но одновременно и приосанился, потому что еще не решил для себя, кто перед ним находится: малолетняя хулиганка или эксцентричная иностранка. Джон воспользовался паузой и уволок Жюльетту в такси.
По дороге она металась от окна к окну, восторженно верещала, дергала Джона за рукав – одним словом, вела себя в точности как обезьянка в зоопарке. Возле дома, воспользовавшись паузой, пока Джон доставал с заднего сиденья портплед, мисс Арно рысцой обежала машину, поманила пальчиком водителя и, когда тот высунулся, кинулась ему на шею с поцелуями и громогласными воплями благодарности за прекрасную экскурсию, которую он совершил для них по столице Великобритании. Бедолага был настолько ошеломлен, что даже не кричал, только взмахивал руками и дико вращал глазами. К счастью, Джон быстро заметил безобразие и спас достойного члена профсоюза от малолетней бандитки.
Уже на песчаной дорожке, ведущей к дому, Джон строго и сердито растолковывал Жюли:
– Пойми ты, ради бога, пора перестать вести себя, как испорченный мальчишка, и начать вести себя...
– Как испорченная девчонка.
– Ну почему испорченная, Жюльетта...
– Нельзя же резко менять устоявшуюся жизнь. От этого бывают инфаркты. Начнем с испорченной девчонки.
– Хорошо. То есть ничего хорошего в этом, конечно, нет. Да, и еще одно. Есть разница между шалостью и безобразной выходкой. Убедительно прошу тебя не устраивать диких прыжков и туземных танцев с выкриками, как только что с таксистом. У нас в семье это не принято...
Говоря это, Джон машинально отпер дверь своим ключом. К сожалению, он начисто забыл о слабых нервах своего молодого слуги Джеймса Бигелоу.
Этот достойный молодой человек как раз выходил из кухни, собираясь открыть окна на втором этаже, чтобы проветрить кабинет и спальню. Позади Джеймс оставлял теплую компанию в составе шофера Мерчисона и кухарки, именно Мерчисону Джеймс и продолжал объяснять нечто, очень важное:
– Да пойми ты, Мерч, это совершенно ничего не значит, раз фотофиниш показал... О ГОСПОДИ!!!
Это Джеймс обернулся и увидел в полутьме прихожей своего хозяина, а вместе с ним... Это было уже неважно, потому что неожиданность появления лорда Ормонда и расстроенные нервы Джима произвели совместный залп по его психике, и бедняга заорал от всей души и во все горло.
