— Это, барин, ничаво, — глумливо ответил Чижиков, скидывая джинсы. — Переодевайся. Нас ждет большое приключение. Квест.
— Блох нет, — заверила Ника. — Я все обработала.
Котю так и подмывало спросить, чем именно, и он удержался с большим трудом.
Когда с одеждой было покончено, старую упаковали в два узелка и перетянули все той же веревкой. Затем Ника достала из рюкзачка два небольших баллончика и, попросив Сумкина с Чижиковым закрыть глаза, опрыскала их руки и физиономии, после чего сунула рюкзак в дорожную торбу, made in Ancient China.
— Эва, старик, — сказал Сумкин, протерши очи и уставившись на Чижикова, — да ты у нас, может, и не китаец, но уж уйгур — точно.
Чижиков посмотрел на Федора и увидел, что лицо друга неуловимо преобразилось — как и у Ники: стало темнее, грубее, приобрело пусть и не ярко выраженные, но явно азиатские черты. Вроде бы, Сумкин — и в то же время уже не совсем Сумкин.
— Не понял, — Котя провел пальцем по лицу, затем внимательно осмотрел палец. Никаких следов грима. Сумкин тут же последовал его примеру и вопросительно на Нику уставился. — Это что за аэрозоль такой, что внешность меняет? Тоже штучка из будущего?
— Ничего особенного, — улыбнулась Ника. — Обычное косметическое средство. Повсюду продается. Здесь, правда, есть некоторые дополнительные изменения.
— И что, нам теперь до конца жизни уйгурами ходить?
— Вовсе нет. Но такая у нас легенда, — ответила Ника. — Мы путешественники, торговцы, наш караван ограбили. Мы еле спаслись… Костя, возьмите, — она протянула Чижикову длинный узкий кусок тряпки. — Пластырь на руке. Надо его замаскировать.
Котя принял тряпку и замотал прикрытый пластырем порез на ладони.
— Торговцы! Надо же! Может и сработать, — ухмыльнулся Сумкин, затягивая потуже тряпичный пояс и засовывая за пазуху пачку сигарет. — Еще бы нам по сабельке какой- никакой, — мечтательно пожелал великий китаевед. — Ну, или, например, ускоренные курсы древнекитайского языка для адекватного понимания окружающих, — подмигнул он Чижикову.
— Курсы не понадобятся, — сказала Ника.
— Правда? — вытаращился на нее Сумкин. — А как же тогда будет осуществляться, извините меня за такое слово, вербальная коммуникация с местным населением? По мне так было бы неплохо понимать, что вокруг говорят и к какой конкретно матери тебя послали. Ну — чтобы адекватно реагировать и вообще не очень выделяться.
— Вот, — Ника протянула приятелям по небольшой грубо вырезанной фигурке на простой веревке. — Повесьте на шею.
