— И что ему тут понадобилось на ночь глядя, да еще в паводок? — пробурчал я себе под нос. — Куда его несет в такую погоду и что означают все эти крестные знамения и вопли? Может, он хотел нас о чем-то предупредить?
— Увидел дым от нашего костра и подумал, что тут поселилась парочка привидений, — усмехнулся мой дружок. — Эти венгры ужасно суеверны! Вспомни, что говорила та продавщица в Пресбурге: на эти острова никто ни ногой, потому что тут обитает какая-то нечисть. Надо думать, они до сих пор верят во всяких фей и русалок… Очевидно, этот крестьянин никогда никого здесь не встречал, — чуть поразмыслив, добавил он, — и, естественно, перепутался.
Однако голос его был не слишком уверенным, да и держался он как-то странно, не так, как всегда; впрочем, мне могло и показаться.
— Что ж они так мелочатся, никакой фантазии — какие-то феи, русалки… — хмыкнул я и принялся натужно хохотать: почему-то хотелось производить как можно больше шума. — Места, вполне достойные античных богов. У римлян тут наверняка полно было всяких капищ, священных рощ и прочих апартаментов для их божков.
Посмеявшись над венграми, мы снова занялись приготовлением ужина — уже молча, поскольку мой приятель был не мастак вести беседы на отвлеченные темы. Помнится, я даже этому радовался; непробиваемое здравомыслие этого безнадежного рационалиста казалось мне в тот момент необыкновенно надежным и основательным. Я сразу припомнил его редкие таланты: Свид не хуже индейца правил на стремнинах и лучше всех прочих бледнолицых мог избежать водоворота или проплыть над затопленным мостом. Он был незаменимым помощником в долгих путешествиях и не терял выдержки в самых рискованных ситуациях. Я окинул взглядом его сосредоточенно-упрямое лицо, лохматую белокурую гриву, огромную — вдвое больше моей! — охапку хвороста, под тяжестью которой он даже чуть покачивался, и немного воспрянул духом. Да, это было замечательно, что Свид таков, каков он есть, — никаких заумных реплик, все у него просто и ясно…
— А водичка все поднимается, — пробормотал он, словно в продолжение какой-то мысли, и, отдуваясь, бросил охапку на землю. — Если так пойдет дальше, через пару дней от острова ничего не останется.
— Черт с ней, с водичкой, — буркнул я, — главное, чтобы утих этот ветрила.
Вода действительно была нам нипочем: собраться мы могли минут за десять; да и вообще, чем больше воды, тем лучше — по крайней мере затопит проклятые отмели, то и дело терзающие дно нашего каноэ.
