— А жоётую нийжа? — поинтересовался Канарейчик открытым ртом.
— Таки можно, — кивнул Функ, — Но тройной тариф, коллега. Она у меня последняя. Представляете, какой-то бандит вчера ночью очистил мой сэйф. А я спал, как грудной пожарник. Мине бы ваш слух, Хаим, так я бы, может, проснулся и успел поднять хай. И ещё… обезболивающее тоже украли, так шо приготовьтесь сильно потерпеть..
Старый раввин Исаак недовольно поморщился, услышав настойчивый стук в дверь. Он поставил на стол стакан со свежезаваренным чаем, положил обратно на тарелку кусок тёплого вишнёвого штруделя, поднялся и, кряхтя, прошаркал в прихожую.
— Кто это там? — шёпотом обратился он к двери.
— Ребе Изя, таки откройте! — немедленно раздался голос кантора Самуила, — Тут такое случилось, шо вы себе даже во сне не изобразите, если не хочете, шобы ваша жена Хая с удивлением обнаружила в зеркале вашу вдову, дай вам бог до ста двадцати!
— Слушайте, Сёма, — с сомнением ответил Исаак, — Если я открою, вы же таки войдёте? Больше того, вы же так просто не выйдете? Так скажите мне оттуда, шо вы хочете и не будем делать лишних движений. В такое время суток приличный еврей открывает дверь только если об неё постучал мессия.
— Ребе, шоб там так слышали моих молитв, как вы сейчас услышите своими ушами то, шо сами сказали своим ротом. Он таки пришёл. Открывайте вашу дверь и посмотрите.
Исаак задумчиво почесал нос.
— Сёма? Если он таки пришёл, так мы же все прямо сейчас пойдём в Еврейское царство? Слушайте, постойте там, я таки доем штрудель. Кто может знать, а вдруг там, куда мы все пойдём, совсем не растёт вишня?
— Ребе Изя, впустите нас в дом. Мы с радостью поможем вам доесть этот чудесный вишнёвый штрудель, за который все считают вашу Хаю святой женщиной. А заодно мы сможем наконец обговорить за пришествие и решить или оно нам надо. Таки поднимите уже ваши руки и откройте дверь
— Вэй, кантор Сёма, я даже капельку не сомневаюсь, шо вы поможете. Я так поражён вашей неземной добротой, шо у меня опускаются руки.
— Ребе, я вас умоляю! Он приходит уже второй раз, давайте не будем обратно портить ему настроение.
— Дорогой мой Сёма, я все понимаю, мы таки когда-то сделали молодому человеку кадухес, но прошло так много времени… Шо — нельзя уже забыть за этот маленький несчастный случай? Тем более, шо если судить по аппетиту, он таки очень удачно выздоровел.
За дверью наступило недолгое молчание, а потом снова послышался голос Самуила.
