Жалок был этот зажравшийся фанатик копейки и рыцарь беспорочного бюджета! Даже на испитом лице Демагога вырисовывалось некое подобие отвращения к этому псу, лающему на хозяина. Широкие же Массы, набычив свой низкий, но широкий лоб, уже привставал со стула, с благородным негодованием помавая чугунной десницей над лысым теменем Начфина.
- Сам нажрался, а сам теперя... - воскликнул честный сын народа и стал было уже опускать свою длань, как тут Командор единым мановением брови закрыли прения и обратились к представленному Им Главкультом комплексу архитектурно-исторических памятников монастыря.
Громко озвучивал Главкульт мерное движение наших рядов, популярно излагая страницы путеводителя. Ведомые Вождем, вступили мы в музей, не столь большой, сколь разнообразный. Были тут и жуки, бабочки, личинки и прочая гнусность, в изобилии собранная неким дореволюционным любителем и родному городу поднесенная в дар; были и чучела местной фауны, каковых простодушный Ш.М. принимал за живых и норовил напугать размахиванием десницы; в тесных комнатках со скрипучими полами и изразцовыми печами красовались ювелирные изделия и скучный фаянс; на заднем дворе, рассыхаясь от зноя, возвышались деревянные баньки на сваях да церковь деревянная в таких же лесах на предмет реставрации; было и ещё кое-что, но уже не для нас. Ибо приспело время туалета Командора.
В отличие от туалета королевы мы допущены к таинству не были; лишь невнятные звуки, доносившиеся сквозь толстые монастырские стены и жадно нами ловимые, позволяли нам рисовать происходящее в воображении. В 15 часов 16 минут Командор явились нам вновь. Демагог, угодливо осклабясь, вопросил тоном доверенной особы: - Ну, как? - на что Командор лаконично ответствовали: - Не как.
Засим Командор, невзирая на телесные муки, повели себя в собор, снова предшествуемые столь же неугомонным, сколь и громозвучным Главкультом. Прочие стройными рядами шествовали сзади, Широкие же Массы выходил из рядов вон и спал на ходу с открытыми глазами.
Предупреждённые руками фрески не трогать, оных не касались, токмо взирали на предмет культурного роста и под завывания Главкульта; но и фрески нас, в свою очередь, не тронули. Расставшись без претензий, вышли во двор, где открыли Ш.М. спящего на остроконечном ледниковом валуне. Опрошенный Командором, мог произнести лишь несколько гласных и одну согласную, из которых Вриосекс ухитрился сложить глагольное окончание "...аться".
