К-кто тебе рассказал про лабораторию? - Удивился БД и добавил уже один: - Перфузат мне теперь и даром не нужен...
Подошел бармен и поставил на стол стакан виски, набитый льдом:
- Drinking-bout is at the expense of our establishment, sir.
- This bottle will suffice me, thanks a lot, buddy, - пробормотал, приходя в себя, БД. - Please, take a seat! I am beginning to feel affinity of our souls.
- Thanks a lot! - Бармен постоял еще немного и, кивнув головой, исчез.
БД залпом выпил дареный виски и засобирался. Натянув на себя плащ, он обнаружил, что потерял шейный платок. Он заглянул под стол, передвинул стул и увидел на грязном дощатом полу темные трусики в горошек. Нагнувшись, он поднял их, отряхнул и сунул в карман плаща.
Глава 2. Романс о лабораторных животных
Когда Гиви привели в Лабораторию, это был обычный четырехлетний осел, купленный в Кахетии, весом в 100 кг. Он прожил в институтском вивариуме пару недель, пока его обследовали и готовили к операции по подключению левого искусственного желудочка сердца. Гиви не отличался ни сообразительностью, ни особой покладистостью и, когда его переводили из вивариума в Лабораторию, ни за что не хотел входить в лифт.
- Может быть, дать ему морковь, - не очень уверенно посоветовала Этери, любившая наблюдать течение непредсказуемых событий.
- Лучше чахохбили из кур! - Сказал кто-то из Лабораторной публики.
Гиви съел морковку, но в лифт не пошел.
- Он боится, - самоуверенно заметил Горелик, меланхолично наблюдавший за усилиями лаборантов. - Его можно затащить только силой.
Услышав наглые гореликовы заявление, я подошел к нему:
- В-валяйте, генацвале! Ставлю флакон "гравицапы" в случае успеха.
- Чистого спирта! - Стал настаивать Горелик.
- В-вы так упорствуете, точно собрались закрывать ослом амбразуру вражеского дзота.
- Отойдите все! - Сказал обиженно Горелик и встал позади Гиви, прижав живот вместе с промежностью к могучему заду осла.
- Н-надеюсь, вы не станете делать это прилюдно? - Спросил я.
Публика заржала, а Горелик с остервенением стал заталкивать Гиви в лифт, помогая себе животом. Осел проявил неожиданную сообразительность и широко расставил ноги. Горелику удавалось проталкивать в лифт только голову, и тогда автоматическая дверь, шумно закрываясь, больно била Гиви по морде.
Горелик, окончательно рассвирепев, поднял Гиви на руки и шагнул в лифт. Дверь захлопнулась, раздался громкий перестук гивиных копыт, похожий на пулеметную стрельбу, и лифт заходил ходуном.
