Так вот она — неизвестность в чистом виде, то, чего боятся все жители Всплывшего Мира, что уже много столетий заставляет их держаться отсюда подальше. Обоих охватила такая тревога, что они решили не трогаться с места до завтра. Лонерин совершенно обессилел после своих магических заклинаний, да и Дубэ чувствовала себя ничуть не лучше. Лучше дождаться следующего дня, а пока попытаться выяснить свое положение.
Лонерин скрестив ноги уселся на берегу и вынул из своего мешка остатки запасов еды, которые он и Дубэ подобрали вскоре после того, как выбрались из реки. Каким-то чудом несколько пузырьков с лекарством и свертков с едой застряли между корнями, которые тянулись из леса до самой воды, а затем спускались в реку на глубину нескольких ладоней. Дубэ, к счастью, удалось сохранить часть своего оружия — лук со стрелами, кинжал и метательные ножи.
Лонерин начал составлять что-то вроде сметы.
— Мы потеряли в реке треть той еды, которую нам дал Торио, — подвел итоги молодой маг, — но это не беда. Мы можем охотиться и собирать плоды.
Он взглянул вверх, ища подтверждение своим словам в глазах своей спутницы, но увидел в них только тревогу и сразу угадал, чем она озабочена.
— Напитка достаточно, — сказал он.
Взгляд Дубэ не стал спокойнее.
— Мы сохранили только половину, — холодно заметила она.
— Но мы же в лесу и сможем приготовить другой.
— А ты уверен, что найдешь для него травы?
— Ну, я…
— Ты видишь здесь хоть одно знакомое растение? Такое, как во Всплывшем Мире?
— Это только край леса. Надо углубиться в чащу: нужные травы растут в подлеске.
Дубэ посмотрела на него и язвительно усмехнулась.
— Достаточно будет растянуть на более долгий срок то, что есть, — добавил Лонерин. — Это питье не такое, как то, что давала тебе Рекла, я уже говорил об этом. Его нужно меньше, чтобы подавить действие твоей печати. Если ты станешь принимать по одному глотку раз в четыре дня, должно хватить. Но конечно, понадобится и твоя воля.
Дубэ никак не отреагировала на его слова и начала укладывать в свой мешок часть разложенной на земле еды.
— Ты должна мне доверять, — повысив голос, произнес Лонерин.
Доверять. Это было нелегко, и Дубэ не была убеждена, что хочет этого. Последним, кому она доверяла, был ее Учитель.
Даже теперь, спустя почти три года после его смерти, она не переставала горевать о том, что его нет рядом.
— Послушай, дело не в тебе. Дело в том, что я всегда натыкаюсь на препятствия, — сказала она, не поворачиваясь к Лонерину.
