Тюремные дневники, или Письма к жене | страница 66



Никто не может также ни с кого ничего требовать. Ни воры, никто.

Даже если к тебе обращаются с просьбой о посильной помощи, ты вправе отказаться. И настаивать никто не может. (Ну, конечно, здесь-то нюансы есть. Но в принципе, повторяю, это так.)

В каждой камере есть свой смотрящий. Далее — смотрящий за крылом.

Потом — смотрящий за тюрьмой. И наконец — воры. Если ты считаешь, что с тобой обошлись несправедливо, ты можешь обратиться к смотрящим или ворам. И они будут разбираться и «спрашивать».

В целом, судя по всему, вся эта система действует довольно эффективно. Да и как иначе?

Конечно, если камера небольшая, и ты там самый сильный, ты сможешь вытворять в ней, что угодно. Но ведь все это до поры, до времени. Не вечно же ты будешь в этой камере сидеть? В другую могут в любой момент перевести, в эту новых подселить. Более сильных и авторитетных. Да и на этап тебе потом наверняка придется ехать, и в лагерь. Вот там с тебя за все эти твои прежние «подвиги» и художества в камере обязательно и спросят. Так что, куда тебе с подводной лодки деваться? Поневоле будешь тюремные правила тщательно соблюдать. Все и соблюдают.

Что же касается тюремной администрации, то ее вся эта система тоже, похоже, полностью устраивает. Поскольку помогает поддерживать в тюрьме порядок. Поэтому-то мусора и смотрят сквозь пальцы на все эти зэковские веревки, «дороги» и пр. Без них нормальная жизнь в тюрьме, наверное, попросту невозможна.


Р.S. Андрея нет по-прежнему. Костя с Витей без него совсем замучились. «Караул, жара!» Будем, говорят, ворам отписывать, чтобы другими путями грузы гнали. Через другие камеры.


Р.Р.S. В продолжение темы тюремных «понятий». Витя тут рассказывал о дедовщине в армии. О драках «стариков» с «молодыми» и пр. Костя слушал-слушал, а потом заметил: «Хорошо, что здесь ничего этого нет. Иначе бы из тюрьмы вообще никто не выходил. И не дрался бы здесь никто. Резали бы сразу, и все».

21 апреля, понедельник

Костю вызвали к куму.

— Да-а! — задумчиво произносит Витя. — Беспокоюсь я за нашего Костю…

— Почему?

— Да у него сейчас законка должна быть — в случае отклонения кассационной жалобы приговор вступает в законную силу и едешь в лагерь. Касатка-то у него аж в ноябре была. Обычно по таким делам рассмотрение два-три месяца занимает, а тут сколько времени уже прошло! Наверняка каверзы какие-нибудь сейчас предложат, блевотину.

Выбирай, скажут, или здесь, на курорте, еще задерживаешься, или завтра в Мордовию на особый режим едешь. На девять с половиной лет.