— Ясуносукэ, сколько времени ты не был дома?
Ясуносукэ Ямамото, толстый низенький человек с постоянной улыбкой на лице и с темными миндалевидными глазами, ответил:
— Шесть лет.
— И тебе не хочется вернуться домой? — опросил русский.
— Нет.
— Вот не понимаю! — воскликнул Александр Александрович. — Когда я бываю в плавании, мне нравится смотреть на новые страны, на новых людей, наблюдать, как они живут. Я надеюсь попасть на борт броненосца и посмотреть еще многое. Но как меня всегда тянет домой, в Россию! Никто тебя так не поймет, как соотечественник. Да и что удивительного. Ты доверяешь ему, а он тебе. Не может быть дружбы без доверия. Ты скучаешь о своих друзьях, Ясуносукэ? — продолжал Александр Александрович.
— Нет. У меня никогда не было друзей.
— Даже в родном городе?!
— Даже там. Я не в восторге от своих соотечественников.
— Почему? — В голосе Александра Александровича слышалось и удивление и недоверие.
— Мои соотечественники — ограниченные люди. Они считают, что нет на земле людей равных им, избранникам богов. По их словам, никто не способен совершить то, на что способны они.
— Это понятно. Я тоже считаю, что нет на земле людей, похожих на нас, русских. Однако я не утверждаю, что мы избранный народ. Просто мне нравится, как мы живем. Но это необязательно должно подходить тебе. У каждого народа своя жизнь.
— Так думаете вы, русские. И правильно. А вот как в Японии смотрят на эти вещи, мне не нравится.
— Что же там происходит?
— У нас имеется государственная религия.
— И у нас.
— Но наша религия не похожа на вашу. Каждый человек в Японии должен исповедовать государственную религию. А ты знаешь, чему учит наша религия? Она говорит, будто священная миссия Японии состоит в том, чтобы подвести весь мир под одну крышу, понятное дело — японскую крышу. Все человечество должно находиться под, властью нашего божественного императора — вот что проповедует наша религия.
— И ты считаешь, что когда-нибудь японский император будет управлять Россией?
— Да, считаю.
— Гм... гм...
— Я знаю, это похоже на безумие, — говорил японец, — и на опасное безумие.
— Так твои соотечественники действительно хотят завоевать мир?
— Бесспорно. Они уже готовятся к этому. Скоро они начнут и не остановятся до тех пор, пока не добьются своего или пока кто-нибудь, посильнее их, не нанесет им поражение. Теперь ты понимаешь, почему меня не тянет на родину, Александр Александрович?
— Не очень-то я разбираюсь в подобных вещах, но, видно, войны не миновать. Ты в самом деле думаешь, что твои сородичи собираются воевать со всем миром?
