Самым главным в новой машине он считал высокомеханизированное крыло. Такое крыло он впервые увидел на немецком самолете Fi 156 "Шторьх", которым был буквально очарован. По-настоящему он начал компоновать Ан-2 именно под влиянием этой машины. В частности, он применил тот же профиль, что и немцы (считая, правда, что они "стащили" этот профиль у Красильщикова). Поскольку в КБ Антонов был занят истребителями, то будущий Ан-2 он рисовал дома. Однако пришло время, и он показал свои эскизы Яковлеву, предложив создавать самолет под маркой "Як". К такой идее Александр Сергеевич отнесся отрицательно, мотивируя отказ тем, что "эта машина не по моему профилю". Тогда Олег Константинович впервые сказал мне: "Раз Яковлев не хочет, будем делать ее сами", хотя реальных возможностей для этого у него еще не было.
Уже после победы, в августе 1945 г., он вновь серьёзно поговорил с Яковлевым, сказав: "Я пришел к Вам в войну, потому что считал, что в войну нужно делать то. что делали Вы. Я благодарен Вам за совместную работу, но в дальнейшем хотел бы работать самостоятельно". Как ни странно, но Александр Сергеевич согласился, хотя очень дорожил Антоновым и ценил его как конструктора. "Сейчас большинство сотрудников нашего новосибирского филиала возвращаются в Москву. – сказал он. – Там остается лишь небольшая группа. Поезжайте к ним руководителем". Насчет Ан-2 ни один, ни другой не произнесли ни звука, но Олег Константинович сделал вывод, что ему позволили делать свой самолет. Они поняли друг друга, я в этом уверена.
Этот поступок Яковлева для всех остался загадкой. Олегу Константиновичу говорили: не верьте ему. Вы не знаете, что этот человек может сделать. Ведь Яковлев был очень грубым, на конструкторов кричал. До Антонова его первым замом был Вигант, пожилой человек, так он на него орал ужасно. Но на нового зама ни разу голоса не повысил, можно сказать, относился к ному ласково. Были такие случаи: подходят к конструктору вдвоем. Яковлев начинает отчитывать его, а Антонов говорит, что это он посоветовал делать таким образом. Главный делает вид, будто не слышит.
В Новосибирске Олег Константинович разработал эскизный проект, написал объяснительную записку, сделал весовую сводку и поехал в Москву показать всё это Яковлеву. Без его одобрения нечего было и думать, что кто-то вообще станет рассматривать проект. И Яковлев написал свои знаменитые слова: "Это интересный самолет, нужно его построить". Этого было достаточно, чтобы через некоторое время в Министерстве вышел соответствующий приказ. Антонов тогда ужо был в Новосибирске, а я всё ещё продолжала работать у Яковлева. Вскоре Александр Сергеевич вызвал меня к себе в кабинет и говорит: "Вчера была коллегия Министерства, вам разрешено построить самолет, который предлагает Антонов. Скоро выйдет постановление правительства". Я немедленно дала телеграмму Олегу Константиновичу, и с того момента он не подошел близко ни к одному яковлевскому самолету – было очевидно. что от должности первого зама он теперь освобожден. Он полностью погрузился в работу над Ан-2.
