Он улыбнулся. Став бригадным генералом в двадцать пять лет, Аргайлл лучше остальных понимал смысл тактических приемов.
– Парламентская сессия будет продолжаться почти все лето. Хотите отправиться в Лондон?
– Только с друзьями.
– В таком случае мы должны стать друзьями, – сердечно заметил он. – Я слышал, Эрскины мечтают получить для внука английское графство.
– А я послужу для этого средством? – сардонически усмехнулась Роксана.
Аргайлл пожал плечами:
– Знаете, в качестве комиссара я имею... почти неограниченную власть во многих областях, включая и получение английского титула.
Роксана отметила, что его улыбка была теплой и искренней.
– Уверен, что мы сможем прийти к какому-то соглашению, – продолжал герцог.
– Видите ли, я предпочитаю держаться на возможно большем расстоянии от всего семейства Эрскин.
– Не хотите графского титула для своего сына?
– Нет, если для этого мне придется заплатить своей независимостью.
– Я мог бы легко избавить вас от общества Агнес, – сочувственно пообещал герцог. – Хотите, я отошлю ее в деревню?
– Ваше всемогущество поражает меня милорд, – ответила Роксана, едва заметно улыбнувшись. – Королева поистине великодушна.
– Я не питал иллюзий относительно моей ценности для двора, когда вел переговоры о должности комиссара.
– Вам дали карт-бланш?
– Почти. И уж конечно, у меня достаточно полномочий, чтобы отослать Агнес в загородное поместье, стоит вам только намекнуть.
Смысл его слов был достаточно ясен.
– Вы искушаете меня, Аргайлл, и очень сильно. Соблазн избавиться от злобной свекрови невероятно велик.
– Я к вашим услугам, моя дорогая Роксана, в любом качестве, которое вы только пожелаете. Достаточно одного вашего слова.
Всего за несколько минут разговора с молодым вождем клана Кэмпбеллов Роксана поняла, каким образом он сумел совершить поразительный подвиг, не только вернув Куинсберри в правительство против желания королевы Анны, но и получив от нее огромную власть. Он был необыкновенно обаятелен, и не вызывало сомнений, что для достижения своих целей готов был пойти на все. Хоть и новичок в политике, он не был ни наивен, ни неопытен в искусстве дипломатии – его предложение освободить Роксану от гнетущего контроля свекрови было чрезвычайно убедительным.
– Я подумаю, милорд, – мило улыбнулась она.
После многих лет стараний избежать ухаживания влиятельных джентльменов, привыкших получать желаемое, ее собственное искусство убеждать и уклоняться было отточено до высшей степени совершенства.
