Как пройти мимо них, да еще и вывести лошадь?
Целая минута ушла у нее на то, чтобы собраться с мыслями и обрести некое подобие спокойствия. В конце концов, ей терять нечего. Если она не сбежит, придется стать любовницей Аргайлла. Если же сумеет обмануть стражников – значит, обретет свободу.
Смело распахнув калитку, Роксана вошла на конюшенный двор.
На нее мгновенно уставились три пары глаз.
– Знаете, сколько, еще таких хранится в подвале? – спросила Роксана низким голосом, указывая на бутылку виски в своих руках, которую захватила в качестве возможного подкупа.
– Где ты ее взял? – ворчливо осведомился один из солдат.
– Хозяйка, сами понимаете, одна, а кто в большом доме заметит пропажу одной-двух таких бутылок?
– Так у тебя еще есть, парень? – оживился второй солдат.
– Может, и есть. – Роксана вытащила из сумки вторую бутылку. – Но до подвалов рукой подать. Вы сами можете наполнить свои ранцы, и никто и ухом не поведет.
Такой непреодолимый соблазн немедленно поднял с мест троих солдат, и когда Роксана подошла ближе, их внимание было сосредоточено не на ней, а на двух бутылках, которые она держала в руках. Виски немедленно вырвали из ее рук.
– Здорово, – пробормотал один из солдат и поднес бутылку к губам. – Может, покажешь нам этот подвал?
– Пока что не могу оставить работу, – отвечала Роксана. – Но посмотрите на ту дверь! – Она ткнула пальцем в калитку. – Идите туда и увидите стеклянные двери. Дома никого нет, лишь графиня наверху, ждет самого Аргайлла.
– Вот уж точно, Большой Рыжий Джон сумеет ублажить леди! – ухмыльнулся солдат. – Покажи нам подвал, парень, раз знаешь дорогу.
Церковные колокола пробили четверть часа, и Роксана подумала, что лучше ей будет вырваться на улицу и бежать.
– Да, парень, пошли с нами, – резко приказал второй.
– Он нужен комиссару, – неожиданно вмешался старший конюх, выходя из конюшни с запряженной лошадью в поводу. – Он требует, чтобы эту лошадь привели к нему через полчаса, и тебе лучше поспешить, парнишка. Иначе он сдерет с тебя шкуру.
– Да, – прохрипела Роксана, нервы которой были так натянуты, что конюху пришлось обмотать поводья вокруг ее руки и подтолкнуть к воротам.
– И нечего ворон считать, парень, иначе я сам тебя выпорю, когда вернешься. Сказал, через полчаса, значит, полчаса – и ни минутой больше!
Принудив себя двигаться быстрее, Роксана повела лошадь на улицу, а сама не переставала молиться за Алека. Подумать только, как это его осенило! Она всего лишь сказала ему, что сегодня ей понадобится лошадь. Ничего больше. Остальное он придумал сам.
