– Надолго ли?
Исполненная решимости противиться опасному обольщению Робби, Роксана отошла. Он мог бы остановить ее, но лишь опустил руки и проводил ее взглядом.
– Когда я вернусь, чтобы тебя здесь не было, – спокойно сказала она сдержанным, властным тоном. – Я не могу с тобой видеться.
В ответ Робби едва заметно наклонил голову, но при этом почувствовал то, что чувствовала она, когда они целовались.
Словно прочитав его мысли, Роксана повернулась и сжала кулаки.
– Черт бы тебя побрал, Робби. Не всегда можно получить то, что пожелаешь!
– Но я вовсе не желаю всего, – пробормотал он. – Мне нужна только ты.
Подняв с ковра диадему, Роксана повертела ее в руках, расстроенная своими противоречивыми эмоциями, и посмотрела на Робби.
– Это не игра, – проговорила она. – Отныне я недоступна, по множеству причин, которых ты все равно не поймешь.
– Я все прекрасно понимаю. И обо всем позабочусь.
– Если раньше тебя не повесят.
– К осени мы получим назад все свои владения, – невозмутимо заявил Робби, ничуть не тронутый ее зловещими словами. – Ты слишком много волнуешься.
– А ты, наоборот, слишком мало.
Надев диадему, Роксана посмотрелась в зеркало над туалетным столиком.
– Мне нужно думать о детях, а не только о своих плотских потребностях, – сухо добавила она, словно укрепляя этим собственную решимость. – Я не могу тебе принадлежать.
Отвернувшись от зеркала, она расправила юбку, бросила сожалеющий взгляд на молодого графа Гринло и вышла за порог.
Шагая по устланному ковровой дорожкой коридору, Роксана ощущала, как сердце отбивает барабанную дробь. Звуки эхом отдавались в ушах, а жаркий румянец доказывал силу ее досады, сладострастия и удовольствия оттого, что она увидела Робби. Он вернулся за ней, как обещал, и так быстро... На губах Роксаны заиграла улыбка. Какая очаровательная настойчивая дерзость!
Она тосковала по нему весь этот месяц. Очень тосковала. И это заметили несколько ее приятелей. Нет, они не знали, чье отсутствие так волновало ее, но поняли, что она потеряла интерес к обычному кругу поклонников, толпившихся вокруг. В довершение всех бед в руки леди Эрскин, свекрови Роксаны, попало письмо Робби, адресованное ей, так что пропасть между ее желаниями и реальностью была непреодолимой.
Случайно заметив свое отражение в зеркале, Роксана остановилась. Светящаяся кожа, сверкающие глаза, полный страсти взгляд, вздымающаяся грудь – все в ней выдавало женщину, захмелевшую от любви.
Но эта постыдная любовь не только невозможна, она опасна. И если даже забыть о положении, в которое попал Робби, он все равно был слишком молод для того, чтобы любить ее.
