- Да.
– Не важно, что бы я ни сказал?
– Да, – рассмеялась Роксана.
– Чтобы получить это?
– Чтобы получить тебя!
– Ты не смеешь разговаривать с Аргайллом.
– Я и не хочу.
– И танцевать с ним.
– Будь благоразумным.
– Мне вовсе не обязательно быть благоразумным именно сейчас, не так ли?
Он снова стал двигаться, медленно, мощно, и этому упорному ритму было невозможно противиться.
– Пожалуй, ты прав, – промурлыкала Роксана, сжимая его узкие бедра, притягивая ближе, словно желая впитать его в свои тело и душу, сладковатый вкус его губ, хрупкую мимолетность его неукротимости, молодости и любви.
– Сейчас я изольюсь в тебя!
Ей бы следовало сказать «нет». Следовало бы позаботиться, чтобы он воспользовался «французским письмом»[2]. И все же она лишь вздохнула и прижала его к себе. Хоть бы он всегда оставался в ней.
И все же Робби ждал. Потому что был готов ради нее на все. Потому что вернулся в Шотландию только из-за нее. Потому что всячески потакал ее чувствам. Только когда Роксана стала извиваться в сладостных судорогах, он позволил себе исторгнуться в нее.
Они испытали вместе бесконечное, жаркое, всепоглощающее блаженство, а когда немного отдышались, Робби прошептал:
– Ты моя навсегда, моя красивая девочка... навеки...
Роксана улыбнулась ему. Сердце ее учащенно билось.
– Всегда, всегда, мой красивый, храбрый рыцарь.
Все сомнения и неуверенность покинули ее, потому что она лежала в его объятиях. А он твердо знал, что пришел надолго и останется здесь до утра.
Всю ночь они любили друг друга, словно хотели наверстать упущенное время, забыть одинокие недели – и наслаждались запахом и вкусом друг друга, исследовали границы желания. Наслаждались новым свежим очарованием своей любви. А уже под утро Роксана, засыпая, пробормотала:
– Довольно...
Робби кивнул, потому что был дома, а она снова принадлежала ему.
Он тоже задремал, хотя спал чутко, сном приграничного разбойника. Настоящий, крепкий сон – недоступная ему роскошь.
Ближе к рассвету, когда небо было еще темным, но звезды уже начали гаснуть, Робби поднял голову, прислушался и тут же разбудил Роксану. Она хотела что-то сказать, но он прижал палец к ее губам, а затем встал. Он как раз потянулся к оружию, когда доски двери затрещали под ударами топора.
Очевидно, шпионы Куинсберри не дремлют!
Робби вскочил и молниеносным движением схватил пистолеты.
В комнату никто еще не ворвался. Пока. Но словно в подтверждение его мыслей, еще одна доска треснула под ударами топора.
