– Я с радостью кладу к твоим ногам десять тысяч извинений. Или миллион, если ты снова улыбнешься мне.
Гордость и самоуверенность Робби были жестоко уязвлены. Он стоял перед ней, босой, полуодетый, высокий и сильный, с окровавленными по ее вине руками, и складывал к ее ногам миллион извинений.
– Не знаю, – выдохнула Роксана едва слышно, сраженная серьезностью его намерений и своим желанием. – Не знаю, люблю ли я тебя, как ты меня любишь... или больше.
– Не больше, – спокойно ответил Робби. – Больше невозможно.
Быть любимой так сильно... Его слова были факелом, поднесенным к ее дремлющей страсти. И она улыбнулась открытой, теплой улыбкой.
– Сними рубашку.
Робби повиновался.
– А теперь панталоны.
Он не подчинялся приказам с раннего детства. И даже тогда – лишь некоторым. И теперь чувствовал себя неловко в подчиненной роли. Но тем не менее сделал, как она велела. Расстегнул панталоны, спустил и ногой отбросил в сторону.
– Надеюсь, ты достаточно позабавилась?
– Побалуй меня, дорогой. Ты выглядишь великолепно... с головы до ног, – пробормотала Роксана, не сводя глаз с его могучей плоти.
– А ты выглядишь как женщина, которую прямо сейчас возьмет ее любовник.
Она слегка откинула голову и пристально оглядела его. Он сухо улыбнулся:
– Не сейчас.
– Тебе с таким трудом дается покорность?
– Я бы нашел другие слова, – пожал плечами Робби.
Роксана фыркнула.
– Ты добиваешься невозможного, – признался он.
– А если я начну настаивать?
– Придется заставить тебя изменить свое мнение.
Робби шагнул вперед. Роксана на мгновение застыла.
– Твоя сговорчивость длилась недолго.
– Прости.
Одолеваемый желанием, нетерпеливый, он, однако, сдерживался из последних сил.
– Может, я сумею угодить тебе другим способом?
–А именно?
Робби был так близко, что Роксана снова запрокинула голову.
– Постарайся угадать. У тебя три попытки.
– А если я угадаю правильно, меня ждет приз?
– Тебя ждет приз, даже если не угадаешь.
– Мм... ты спешишь?
– О, я готов ждать сколько угодно. – Он без всяких усилий подхватил ее на руки и понес в спальню. – Можешь думать, пока я стану тебя любить.
– А если меня оскорбит такая дерзость?
– Оскорбила бы, – улыбнулся Робби. – Если бы ты так сильно не хотела лечь в постель.
– Имеешь в виду, лечь в постель с тобой? Или тебе все равно, с кем я лягу?
– Ты спрашиваешь меня? – прошептал Робби. – Когда сегодня ночью я мог бы поиметь дюжину женщин?
Она смешливо наморщила нос.
– Впрочем, я однолюб, – со страстью сказал Робби и, подняв шелковые юбки Роксаны, устроился между ее теплыми бедрами.
