Потом позвонила мать Крыса:
— Аленьке плохо.
Света приехала. В квартире была грязь, которую обычно Крыс выгребал перед приходом Светы. Сейчас он был в отрубе. В своей тесной комнате Крыс вытянулся в кресле перед включенным телевизором. Вокруг стояли бутылки, пахло рвотой, майка на груди заляпана чем-то омерзительным. И главное - демонстративно в центре стола лежал шприц. Крыс ширнулся. Он повернул к Свете бледное лицо с точками глаз и пролепетал виновато:
- Я Машку любил, а она вот так. Ты хорошая, Светка, но я Машку любил.
Ну-ка, как там у Пелевина говорит себе китайская лисичка-оборотень: "А хули ты хочешь от жизни, А Хули?"
У Светы сердце сжалось от оскорбленного самолюбия. А она едва не поддалась, едва не увлеклась серьезно, ну и харкнул бы ей в душу этот недомерок.
Она внимательнее вгляделась в лицо Крыса. И тут пришла мыслишка интересная - бедняжке денег на ширево не хватит. Она осторожненько вложила в Крысиный карман несколько купюр: на помин твоей души, Алечка. Теперь-то ты не остановишься - ещё на несколько доз денег достаточно, чтобы снова втянуться, а дальше - добудешь.
Чуть позже она нашла у Ницше интересную фразу: "Любовь есть опасность для самого одинокого, любовь ко всему, если оно живое". С точки зрения какой-то общечеловеческой морали она должна была бы начать вытаскивать Крыса из дерьма, забыв о себе, тащить его лечиться от наркомании. Но почему она - моложе его, девушка, не сидит на игле? Наверное, наркотики полезны тем, что отсеивают нежизнеспособные элементы человечества - трусов, слабаков.
- Света, может быть, "скорую" вызвать?
- Всё равно сдохнет скоро! - С наслаждением выкрикнула она в лицо Крысиной матери.
Пусть снова раскроется Дверь и потянет ледяным сквознячком. Чтобы успокоиться, она сказала себе - он умер. Они все умерли. Люди на улицах все умерли. И ей стало лучше.
На следующий день, когда Света пришла из колледжа, Регина предложила серьёзно поговорить.
- Звонила какая-то пьяная женщина, сказала, что ты давно дружишь с её сыном, а когда с ним случилось несчастье, бросила парня.
Света оскалилась, как волчонок:
- Чего ты хочешь услышать? Веришь всем пьяницам и слабоумным, что бы они обо мне не сказали.
Регина отступила: Конечно, это бред. Но кто мог позвонить?
- Я в ссоре с одной сучкой, она могла попросить кого-нибудь меня грязью облить.
Весь вечер Света была предупредительна и ласкова с матерью.
Эми из Германии никому не звонила. Напрочь порвала со своим "готическим" прошлым…
