— Не плюй в колодец — сам в него попадёшь. — Бросила Лу.
Они едва успели вскочить на сиденье, мотоцикл рванул. Слэшу в каску лязгнула пустая пивная банка. Хорошо, не что-нибудь потяжелее. Они опомнились только когда слезли с мотоцикла возле Светиного дома. Света выматерилась и сказала Лу: "Власти, говоришь, добивается Мессир? Так какого же хуя, извини, так от скинов драпали? Маги херовы".
* * *
На кладбище вечерело. Она сидела за столиком в ограде, соседствующей с Сашиным памятником, переключала плеер. Когда нравилась какая-то песня, могла слушать раз по тридцать подряд. Никого не было на кладбище. Только она, памятник и красная роза на черном мраморе — как антенна — передающая сигнал из мира в мир.
— Когда ты кладёшь красную розу на могилу, то как бы взываешь к нему. — Пояснила Эми. — Раньше проливали на могилы героев кровь жертв, а теперь кладут цветы.
И Света про себя говорила:
— Приходи ко мне, Саша. Приходи. Я врублю музыку, которой ты ещё не слышал, я включу фильм, который ты ещё не видел, я хочу посоветоваться с тобой о мелочах, которые так много значат для меня, я налью тебе красного вина, которое тебе нравилось. — Так и сидели они за столиком в чужой ограде — видимая Света и невидимый Саша.
— Я стану старше тебя, но моя душа навсегда останется четырнадцатилетней девочкой, прибегающей к твоей могиле, когда плохо.
В наушниках так ревела музыка, что Эми едва докричалась до неё:
— Эй! Эгей!
Света сняла "ушки" — так она наушники называла.
— Пойдёшь к нам?
— Если приглашаете.
Пошли к склепу.
— Какие у тебя классные духи… — сказала Света Эми.
— От Avon. Я — навья от Avon.
— Человек боится неопределенности. Самая страшная неопределенность — вопрос: что будет с нами после смерти? — Задумчиво произнесла Эми.
— Мы сгниём, — быстро отреагировал Слэш. — У Джойса в "Улиссе" есть фразочка о том, что молодые покойники гниют быстрее, чем старые. Почему-то запомнилось.
— Мы говорим о душе, — уточнила Власта.
— Если душа — набор определённых черт характера, я в неё верю.
— На взгляд учёных, душа — это связь между нейронами мозга.
— Я видела душу умершего, — сказала Эми. — Как это не удивительно, она выглядела так, как изображают на картинах — голова младенца с крылышками. Я проснулась утром. Из окна падал солнечный свет, и среди пылинок я увидела на миг светящееся личико ребенка и крылья. А позже мне сказали, что умер мой старый учитель. Он всегда был добр ко мне. Наверное, решил попрощаться. — В её прелестных голубых очах блеснули слёзы.
