— Мы вас подвели? — спросил Исаев, подразумевая отказ коллектива перейти на старую технологию.
Брянцев невольно улыбнулся. Никакого отношения к этому отказу диспетчер не имел, но так уж поставлено на заводе, что каждый член заводского коллектива считает себя за все в ответе.
— Нет, помогли, — ответил Брянцев. — Как тут Бушуев? Справляется?
— Откровенно? — спросил Исаев.
— Конечно. Иначе бы я не спрашивал.
— Оперативен. Все вопросы решает. Не всегда правильно, но решает. Остается ему только одно: научиться решать правильно.
— Это придет со временем, — благодушно сказал Брянцев. — А решительность — свойство характера, и если ее нет, привить очень трудно.
— М-да! — неопределенно произнес Исаев. — Но за одно его решение вам придется хлебнуть неприятностей. Новый дом без вас заселили. И одну квартиру он дал вне очереди Приданцеву.
Брянцев не сразу вспомнил, о ком идет речь. Но когда вспомнил, поморщился, как от зубной боли. Это был сборщик, которого он снял с работы и которого во время его отпуска восстановил заместитель директора по кадрам Карыгин.
— Кто устроил? — спросил Брянцев.
— Инициатива Карыгина, поддержал ее Бушуев. Они вдвоем протаранили все организации.
— Дом заселили?
— Да, уже и новоселье справили.
— Черт бы их побрал! Теперь начнется кутерьма.
При распределении квартир Брянцев строго придерживался решения общественных организаций. Он был убежден, что этот принцип наиболее справедлив. Кроме того, такой порядок освобождал его от нареканий и претензий со стороны тех, кто считал себя обойденным.
— Кутерьма уже началась, — сказал Исаев. — Пишут и в райком, и в горком, и даже в ЦК.
Настроение у Брянцева испортилось. Подставлять под удар Бушуева не хотелось — еще не нажив авторитета, потеряет его. Значит, надо брать вину на себя. Но что он сможет сказать в свое оправдание? А Карыгина придется пропесочить.
Посмотрел на часы. До девяти оставался час. Немного, но все же в нескольких цехах побывать успеет. Подумал, не позвонить ли Тасе о приезде? Решил не звонить. Пусть спит. Она любит поспать.
Едва Брянцев переступил порог подготовительного отделения и с привычным волнением почуял острый запах резины, к нему подошел Салахетдинов и забросал вопросами: как, что, удалось ли отбиться или надо готовиться к новым боям и очень ли подвели они своим упрямством? Не успел ответить Салахетдинову, как подошли другие рабочие с подобными вопросами.
В отделении протекторов о том же спрашивал Калабин. Ну как не ответить человеку, с которого начал свое существование общественный институт? Не зря ведь всех экскурсантов, которые приезжали на завод перенимать опыт, всегда подводили к калабинской шприц-машине и торжественно объявляли: «Это начиналось здесь».
