Разорванный круг | страница 2
«Разорванный круг» — произведение остросовременное, можно даже сказать злободневное. Но эта злободневность не внешняя и потому скоропреходящая, она гораздо глубже — в самой сути конфликтов и характеров романа. И прежде всего — в главном герое, директоре завода Брянцеве.
Людей, подобных Алексею Брянцеву, породило наше время, открывающее небывалый простор для смелых дерзаний, поисков, творческой инициативы. В образе Брянцева эти возможности раскрываются ярко и многообразно. Человек цельный, принципиальный, непримиримый ко всяческой косности, формализму, обывательщине, он способен во имя дела поступиться собственными интересами и благополучием. Смелость Брянцева основана на точном инженерном знании и расчете, на твердой уверенности в своей правоте и, что особенно важно, — на глубокой вере в коллектив, в людей, которых он сам воспитал.
В полный рост предстает в произведении фигура руководителя нового типа, человека с подлинно государственным мышлением, настоящего коммуниста. Образ Брянцева — большая удача писателя.
Есть в «Разорванном круге» и еще один важный герой. Это — коллектив действующего на заводе общественного института рабочих-исследователей. С живой достоверностью воссоздает автор атмосферу неустанных поисков, биения творческой мысли. В образах наиболее ярких представителей коллектива — рабочих Кристича, Каёлы, Заварыкина, инженера-изобретателя Целина — развивается и углубляется тема труда-творчества, труда, отмеченного яркими приметами коммунистического будущего.
Содержание романа не исчерпывается сказанным, оно многогранно. Здесь и проблемы взаимоотношения науки и производства, и борьба с учеными-догматиками и приспособленцами, и сложное переплетение личных взаимоотношений…
Но пусть об этом читатель узнает сам.
А. Богданов
Разорванный круг
Роман
Глава первая
Телеграмма Брянцеву не понравилась. И не категоричностью своей. Было совершенно непонятно, из-за чего загорелся сыр-бор. А то, что загорелся, не вызывало никаких сомнений.
Подвинув к себе бланк, Брянцев поковырял ногтем наклеенную полоску бумаги с текстом, будто отыскивая спрятанные за ней слова. Снова прочитал телеграмму, на этот раз вслух: «Вылетайте первым самолетом. Самойлов».
Усмехнулся, дернул плечом и щелкнул пальцем по бумажке. Она легко скользнула по отполированному столу.
— Что за манера загадывать людям загадки! — зло произнес он, и эта злость придала решимости. — На кой черт нужны мне разговоры на ночь глядя? Никуда сегодня не поеду. Высплюсь. Завтра.