Я отхожу в глубь палубы и присаживаюсь на вибрирующий конец гика. Волны вздымают корму, затем тяжело бросают вниз. Позади нас тянется, расширяясь к горизонту, бесконечная дорога. Земли нет нигде. Есть только пронизанная солнцем морская пучина, небо и неподвижные облака — легкие дымы, что рождаются там, за горизонтом.
Куда мы плывем? Это-то я и хотел бы спросить у Брадмера. Вчера он ничего не сказал, промолчал, словно задумался или не хотел говорить. Может, на остров Маэ или на Агалегу — все зависит от ветра, как сказал мне рулевой, старик с коричневым, словно обожженная глина, лицом и светлыми немигающими глазами. Сейчас дует стойкий зюйд-зюйд-ост, без шквалов, и мы держим курс на север. Солнце светит «Зете» в корму и словно наполняет своим сиянием паруса.
Утреннее опьянение все не проходит. Матросы, негры и индусы, стоят на палубе у фок-мачты, держась за снасти. Брадмер уселся в кресло за спиной рулевого, по-прежнему всматриваясь в горизонт, будто он и правда думает что-то там увидеть. Но кругом ничего нет, кроме волн, бегущих нам навстречу: вот они приближаются, вскинув, словно диковинный зверь, голову со сверкающим гребнем, ударяются о корпус корабля и пропадают под ним. Обернувшись назад, я вижу, как они убегают прочь к другому краю света, унося на себе легкую отметину от соприкосновения с нашим килем.
Мысли мои скачут, сталкиваются между собой, вторя ритму волн. Мне кажется, что я уже не тот, что прежде, что никогда мне не стать прежним. Теперь между мною и Мам, Лорой, Форест-Сайдом — всем, чем я был когда-то, — лежит море.
Какой сегодня день? Мне кажется, что я всегда жил тут, на корме «Зеты», смотрел через фальшборт на морскую гладь, слушал дыхание моря. Мне кажется, что все, что было со мной после нашего изгнания из Букана — в Форест-Сайде, в Королевском коллеже, потом в конторе В. В. Уэста, — было лишь сном и стоило мне открыть глаза, как он развеялся без следа.
В шуме волн и ветра мне слышится голос, этот голос звучит внутри меня, повторяя без конца одно слово: море! море! И слово это заглушает все другие слова, все мысли. Ветер гонит нас к горизонту, взметается временами вихрем, раскачивая судно. Хлопают паруса, свистят снасти. И это тоже слова, и они уносят меня куда-то, отдаляют от прежней жизни. Где она теперь, земля, на которой я жил все это время? Она стала маленькой-маленькой, словно затерявшийся в океане плот, а «Зета» все идет вперед, подгоняемая ветром и солнцем. Она, эта земля, осталась там, по ту сторону горизонта — узкая полоска грязи среди бескрайней синевы.
