За окном только начинало светать. Агиллер был трезв и абсолютно серьезен.
— Я уезжаю, — объявил он. — Я пришел проститься.
— Чего? — удивился Джел, приоткрыв один глаз.
— Я должен быть в Северном Икте послезавтра.
В дверь требовательно постучали.
Агиллер сел на постель рядом с Джелом. Открыв босой ногой дверь, на пороге явился Скей, и остался там стоять, заложив руки за пояс, окутанный распущенными волосами, с ног до головы белый, как ожившая простыня, и чем-то очень недовольный.
— Ну-ну, — сказал он. — Плохие новости?
— Для кого как, — пожал плечами кир. — Тимесифер арестован. Ирмакор повесился.
Казалось, Скея это ничуть не удивило.
— Сам? — только и спросил он.
— Ты полагаешь, он должен был нанять палача? Может, и нанял. Я не знаю, что там с ним происходило. Никто не видел и не слышал, как это было сделано. Слуги нашли труп на чердаке.
Скей обернулся, некоторое время всматривался в темноту у себя за спиной, потом прижал палец к губам, быстро закрыл дверь и прошел в каюту.
Джел, которому до этого момента совсем не хотелось просыпаться, резко сел за спиной Агиллера. До него дошел смысл услышанных слов.
— Как это — повесился? — выпалил он.
Скей обвел прядью волос вокруг своей шеи и сделал жест, будто вздергивает веревку.
— Вот так. Что ты вылупился, кукла монастырская? Ложись. Тебе-то беспокоиться нужно меньше всех.
Агиллер толкнул Джела в бок чтобы он лег, но тот отмахнулся. Тогда кир потянул с сундука за угол сложенное одеяло, на котором обычно спал Джел, когда они оставались вдвоем в каюте, и вместе с лишними подушками стащил его на пол.
— Выкладывай сапоги и оружие, — велел он Скею. — Я должен узнать, кто опять устраивает нам веселую жизнь.
Скей кое-как связал свои волосы, поднял крышку сундука и принялся перекладывать вещи.
— И что теперь? — озадаченно спросил Джел, наблюдая за тем, что и как делает Скей.
— Что теперь? — поддакнул Скей, вытаскивая откуда-то снизу один сапог и извлекая затем ножны с саблей. — Война?
Кир покачал головой.
— Я в таком же положении, как и вы: я почти ничего не знаю, — он взял из рук Скея саблю и положил ее себе на колени. — Понятия не имею, что это за история и каковы будут ее последствия. Или все это случайность, и на семейку Ирмакора и на кое-кого из его друзей некоторое время будут просто показывать пальцем. Или какие-то его частные дела, не имеющие к интересам государства никакого отношения. Все, что угодно, может быть, но, честно говоря, мне мало верится в совпадения. Тимесифер… Если военных, как в прошлый раз, обвинят в подготовке переворота, то и меня арестуют тоже. Возможно, сейчас просто расправляются с теми, кого не добили четыре года назад. Значит, многие не захотят сидеть и ждать, пока их прихлопнут. Тогда — война.
