— Похоже на убежище, — Раш поковырял лопатой в золе и попросил Хани посветить ему.
В свете факела в золе стали ясно видны обуглившиеся клочки пергамента. Раш вытащил несколько самых крупных, всматриваясь в них, но обрывков слов без начали и конца, ничего не разглядел. Тем не менее о спрятал свою находку за пазуху.
— В этих холмах есть золото? — Спросил он, скользя взглядом по стенам и полу. — Серебро, драгоценные камни?
— Откуда мне знать? — призналась Хани. — Я не умею отыскивать золотоносные жилы и рудники. У Верховного конунга есть специально обученные искатели, их дело отыскивать все тайники природы.
— Верней всего, мы наткнулись на логово браконьеров, — подытожил Раш и, зачем-то, принюхался к чернильным пятнам на столе. Сморщился, как от кислого, отводя нос в сторону.
— Все плодоносные жилы Северных земель принадлежат конунгу, — отчеканила Хани заученную с детства фразу. Нельзя отстреливать дичь в лесах, принадлежащих конунгу и Сьёргу, нельзя прятать урожай, нельзя утаивать добычу и еще много других законов Артума, которые с рождения вкладывали младенцам в головы.
— Всегда будут те, кто не прочь разбогатеть, — парировал Раш. — Если то не северяне, им дела нет до ваших законов. Нашли рудник и копают золотишко, знай вывози.
— Только глупец станет делать такое. Разоблачение карается смертью.
Раш присвистнул.
— В Переменчивых землях за воровство отнимают лишь руку.
Хани, убедившись, что костер окончательно погас, засобиралась наверх. Раш тоже не задерживался, правд, прежде чем он поднялся вслед за ней, прошло несколько минут. Хани осмотрелась, прикидывая, где может быть та самая золотоносная жила. Холм стремился дальше вверх, за время подъёма по склону, она не заметила ничего, что хоть отдельно напомнило бы тропу. Была лишь одна, та, по которой шли они.
— Если повезет, нагоним молодчиков где-то в пути, — Раш взобрался на спину жеребицы, увернувшись от ее зубов, которые чуть не вцепились в его плечо. Лошадь невзлюбила второго седока и при всяком удобном случае доносила неприязнь то укусом, то ляганием. — Если, они не прячутся в других пещерах, о которых ты, верно, тоже ничего не знаешь.
Хани проглотила очередное унижение. Что толку злиться, чужестранец только и ждет, чтоб она дала повод для насмешек. Поведение Раша вызывало головную боль; он то угрожал, то, как сейчас, услужливо протягивал ладонь. Хани не приняла руки, сама села на лошадь и подавила страх, когда Раш привычно обхватил ее за талию.
