Нимлис тоже не задержался на троне. И тогда на императорский престол короновали мальчишку Сатара Третьего — темнокожего, в свою мать, эфратийскую рабыню. К малолетнему императору выписали регента — бойкого, молодого и дерзкого, что западный ветер, Шиалистана, племянника рхельского царя Ракела и единоутробного брата импратора-полудурка Нимлиса.
Полгода назад, то ли волею случая, то ли с легкой руки неразоблаченных заговорщиков, Сатар свалился с лошади и свернул шею.
В тот же день на трон империи спешно посадили сопливую Нинэвель, и регента Шиалистана подвинула ее мать — властная, хитрая и тщеславная Фарилисса, которую за глаза называли Паучихой. Впрочем, предприимчивый Шиалистан не долго отсиживался в немилости: не успели отплакать похоронные колокола по мальчишке Сатару, как фанфары, ликуя, оповестили о помолвке меж Шиалистаном и новоиспеченной императрицей.
Дасирия застонала под пятой хитрого рхельского шакала и регентствующей императрицы-матери. Менялась власть, менялись советники. Легкой закарлючкой Нинэвель заверяла все указы, по-детски послушная слову матери. Отправлялись в отставку полководцы первой и второй руки, затевались реформы и новострои.
И все же, несмотря на потуги Паучихи всюду совать свой нос, всем по-прежнему заправлял Шиалистан.
Шааму-старшему удалось сохранить за собой должность военачальника при трех императорах, но Шиалистан неудержимо и не таясь наставлял в Дасирии свою волю. Он лишил военачальников права не платить земельных налогов, нарушив указ, принятый почти сотню лет назад, благословенным императорам Гирамом Великим. Волна недовольства прокатилась среди знати, но указ был издан, внизу пергамента стояли императорская подпись и оттиск перстня.
Многие военачальники первой и второй руки объявили свои владения независимым от Дасирии, а себя назначили вольными королями. Очень скоро многие земли пали под натиском варварских племен, некоторые разорились, и бывшие великие полководцы коротали век глубоко в неприступных подземельях своих твердынь.
Смат Шаам хранил верность империи и императору, но презирал Шиалистана и регентствующую императрицу-мать, не таясь называя его то "рхельским душегубом", то "щенком шлюхи Бренны".
Богатые угодья Шаамов стремительно хирели. Рабы удирали, своровав часть серебряных тарелок и припасы из кладовых. Вскоре в Орлином замке остались лишь повариха, старая нянька-рабыня, через которую прошли все отпрыски Смата от всех его жен, и несколько самых преданных горничных. Арэн не мог видеть, как мать с другими женами часами напролет льют слезы, подкошенные нищетой.
