Уже на подходе, Миэ сняла с себя чары невидимости, чтобы не пугать северян. Кто знает, может так статься, что они станут единственными, с кем она встретит смерть.
— Был обвал, — без долгих словесных прелюдий, сказала она, подойдя к месту лагеря, который разбили северяне. — Думается мне, обоз отошел, чтобы не застрять в каменной мышеловке. Вот что смогла найти. С рассветом пусть пойдут двое, может найдут еще что полезное. — Она сгрузила свои находки кучей.
Мужчины молчали.
— Завал большой и шаткий. — Миэ потрогала лоб Банру и жрец, в сладком забвении, улыбнулся не открывая глаз. — Через него не пройти, по нему тоже.
— Эрель, что делать? — Дорф внимательно глядел на нее, выискивая надежду.
— Спать, — отрезала волшебница. Надежда была непозволительной роскошью, таремка предпочла хорошенько выспаться и с рассветом подумать, как поступить. — Спать всем, — добавила она, услыхав, как северяне договариваются меж собой, кто первым станет дозором. — Здесь безопасно. Тароны не покинут пещер, а через завал не пробраться никому.
Она заняла место рядом с Банру и закрыла глаза. Северяне, уставшие и безмолвные, прикорнули неподалеку, но все ж таки решили по очереди сторожить до утра.
Путеводный шар вскоре потух. И, когда мужчины принялись дружно похрапывать, Миэ позволила себе роскошь пустить слезы.
* * *
Раш принюхался. Ветер с севера принес густой аромат копченого окорока, щедро приправленного запахом костра.
Карманник не зря устроился на ночлег неподалеку от спуска с вершины — тонкая тропа, много круче тех, по которым они с северянкой взбирались на последнюю, третью гряду холмов. Раш не без опасения думал о предстоящем спуске, но ничем не выдал своего волнения.
Впереди, у подножия гряды, раскинулась снежная пустошь, такая белая, что и безлунной ночью от нее было светло. Редкие кедры-охранники, нарушали гармонию одиночества северных просторов, да небольшая полоса частого соснового леса. Нигде ни огонька, ни случайного путника, ни разбуженного голодом зверя.
Но нюх никогда не предавал Раша, поэтому карманник не спешил. Холодный темный взгляд видел далеко кругом, больше, чем могли бы видеть другие. Раш не выдавал своих секретов, даже тем, с кем долго путешествовал и сражался плечом к плечу. Как никто не знал о спрятанном в волосах кинжале, так никто не догадывался и о зрении редкой остроты.
Парень оглянулся на Хани: девчонка, как ни хорохорилась, уставала и спала крепко, всегда в обнимку с меховым мешком, в котором жил уродливый немощный птенец. Рядом с ними, как дозорный, дремала жеребица.
