Вернулся дедушка.
— Я согласен с Робином, — сразу объявил он.
— Значит, ты думаешь, Сноггл будет в безопасности? — Пег не могла не беспокоиться.
— Думаю — да, дорогая.
— Это уже что-то. Но его теперь нет — и у меня не осталось ничего, что бы мне о нем напоминало и говорило о том, что он вообще был тут.
— Не повезло тебе, Пег, — сказал Джеймс. — Но не могла же ты попросить у него локон на память!
И они с Робином засмеялись над своей дурацкой шуткой, как они всегда делали. Ей даже захотелось их стукнуть.
— Не смешно — и заткнитесь! Дедушка, если б только у нас осталась его фотография… Бедняга Снаггер — не так уж важно. Но Сноггл — просто стыд, что его не сфотографировали!
— Все не так плохо, как ты считаешь, — спокойно сказал дед. — Помнишь, Пег, ты выходила на кухню готовить чай, а я пришел к тебе только через несколько минут. А мальчики пошли выносить последнюю порцию барахла, лежавшего в шкафу… Вот тут я и вспомнил о своем стареньком фотоаппарате. Когда я принес его вниз, Сноггл вышел из-за плащей и стоял в передней части шкафа, прекрасно освещенный. Вот я и заснял до того, как подтолкнуть его внутрь.
— Ой, дедушка, грандиозно! Колоссально! Где же снимок?
— Вот, — он вытащил его из бумажника. — Это специально для тебя, Пег. — Он вручил ей снимок.
Она держала снимок так, чтобы мальчики тоже могли видеть. Все трое пристально уставились на фотографию.
— Ой, посмотрите! — радовалась Пег. — Разве не здорово? Согласитесь, что Сноггл ужасно симпатичный! А можно ее увеличить, дедушка?
— Конечно, можно, — опередил деда Робин. — И мне тоже надо увеличенную. А то никто мне не поверит.
— Вот уж наплевать мне на это, — сказала Пег. — Я просто хочу помнить про Сноггла, когда он где-то там по Млечному Пути летит.
Но Робин был вне себя от возбуждения:
— С фотографией можно пойти и на телевидение…
— Можно, но не нужно. Робин, — очень твердо сказал дед. — И тому есть две причины. Во-первых, еще существует инспектор Кроуп, который поймет, что его надули, и сможет снова предъявить свои обвинения. Твои родители не захотят, чтобы имя их сына звучало в известиях по радио и чтобы в газетах писали о том, что ему предъявлено публичное обвинение…
— Ой, дед… А нельзя ли Кроупа заставить молчать?
— Вторая причина еще важнее, — на этот раз дедушкин голос звучал сурово. — Не стану настаивать, чтобы ты никогда не рассказывал никому о том, что случилось сегодня. Но пока ты некоторое время должен молчать. Объясню тебе почему, Робин. Конечно, поднимется ужасная суматоха — и не только здесь, но, возможно, и во всем мире. Возможно, тебе — или кому-то из взрослых, кто будет представлять твои интересы, — заплатили бы хорошие деньги. Тебя бы фотографировали, интервьюировали, делали бы массу…
