— Кроме того, он был бы одет в нечто наподобие скафандра, — подсказал Робин. — Ведь когда летят на Луну, берут с собой кислород. Кстати, о кислороде! Может, ему кислорода не хватает?
Джеймс скорчил гримасу.
— Мы же не можем обеспечить его кислородом дома. Для этого его в больницу вести нужно.
— Стойте! Стойте! Погодите! — закричал Робин так, будто они куда-то убегали. — А что, если наоборот? А что, если для него у нас слишком много кислорода?
— Тоже возможно, — согласился дедушка. — По крайней мере, это мы можем проверить дома.
— Давайте создадим духоту! Джеймс, Пег, подключайтесь. А ты, дедушка, понаблюдай за ним, пока мы тут всё закрываем.
Все трое засуетились и не только закрыли все окна и двери, но даже щели между рамами законопатили старыми газетами.
«Ну вот, сейчас станет дико душно», — подумала Пег.
— Как там, что-нибудь заметно? — спросила она деда.
— Нет, — ответил тот, — пока ничего. Еще рано.
Пег расстроилась.
— А может, все наоборот, и мы убиваем его?
Подошел Робин, всмотрелся.
— Не похоже, чтобы ему было хуже. Дай выяснить.
— А по-моему, ему даже лучше, — заметил Джеймс. — Покури посильнее, дедушка, тогда станет еще душнее.
Дед раскурил трубку и выпустил клубы дыма.
Прошло еще немного времени, и вдруг Пег радостно воскликнула:
— Смотрите, смотрите, смотрите!
Хотя они и так смотрели. Существо медленно подняло свое тело-голову, очевидно, немного оправившись.
— Ему уже лучше, — сообщил Джеймс так, будто он — личный врач пришельца, и все потому, что он первым его нашел.
Пег показалось этого недостаточно.
— Много, много лучше, если хотите знать мое мнение. А глазки, ну не чудные ли у него глазки! — И она осмелилась обратиться прямо к существу: — У вас, я бы сказала, своеобразная фигура, но глаза! Глаза — изумительные, что-то сверхъестественное!
Однако едва она договорила, он снова их закрыл.
— Господи! Неужели не помогает! Дедушка, Робин! Что делать, как по-вашему?
— Давайте переправим его в угольный подвал, там душно, — предложил Робин.
— Ни за что! Какая дикая мысль! Может, он там и поправится, зато будет обижаться и расстраиваться.
Дедушка прекратил дымить.
— Чтобы он окончательно пришел в себя, надо, видимо, принять более решительные меры.
— Ты имеешь в виду устроить ему еще большую духоту? — уточнил Джеймс.
— Временно, пока он полностью не отойдет, нам, наверное, стоило бы поместить его в шкаф.
Но все трое закачали головами.
— Нет? Отчего же?
— Он битком набит всякой всячиной, — объяснил Джеймс.
