В августе 1934 года И.В. Сталин, A.A. Жданов и С.М. Киров решили содействовать скорейшему написанию новых учебников по истории. Они подготовили «Замечания» о конспектах учебников по «Истории СССР» и «Новой истории». Замечания были незамедлительно одобрены Политбюро ЦК и доведены до сведения историков, участвовавших в создании учебников. Таким образом, на протяжении 1930–1934 годов определился курс на превращение СССР в родину советских патриотов. В качестве силы, призванной по-новому собирать другие народы, был признан русский народ. По сталинской футурологии, русские должны были стать своеобразным цементом «зональной» группы народов и превратить ее в одну из переходных форм на пути к безнациональному человечеству.
В июле 1934 года Сталин отважился на выражение несогласия с самим Ф. Энгельсом. Он усомнился в искренности его интернационализма, усмотрев в его работах 1890–1891 годов ошибки такого же свойства, что и у Д. Бедного. А произошло это так. В.В. Адоратский, один из тогдашних «выдающихся» историков-марксистов, подготовил к публикации в «Большевике» русофобскую статью Энгельса «Внешняя политика русского царизма» (1890).
Сталин воспротивился. Он написал целый трактат для членов Политбюро, доказывая нецелесообразность помещения статьи в главном партийном журнале. В этом случае ее стали бы рассматривать как «руководящую», а она не такова и представляет собой всего лишь «памфлет против русского царизма», в котором Ф. Энгельс, явно увлекаясь, грешит против истины, переносит ответственность за деяния царизма на русский народ. «Опасность мировой войны, — значилось в этой статье, — исчезнет в тот день, когда дела в России примут такой оборот, что русский народ сможет Доставить крест над традиционной завоевательной политикой своих царей и вместо фантазий о мировом господстве займется своими собственными жизненными интересами внутри страны».
Далее в сталинском письме подчеркивалось, что русская история, внешняя политика правителей России «со всеми ее мерзостями и грязью вовсе не составляла монополии русских царей… Завоевательная политика также присуща — не в меньшей, если Не в большей степени — королям и дипломатам всех стран Европа. (Это, помимо всего прочего, имеет непосредственное отношение и к известному тезису Покровского об «абсолютном зле» в истории, и к положению о России как «тюрьме народов», в сравнении с которой многие страны Запада по результатам их многовековой национальной политики заслуживают наименования «кладбища народов».)
