Здесь, в этой говнодавной, уродливой стране, с нами случилась неприятность.
Дело в том, что мы с Барбарой — настоящие революционные щенки. Мне уже сорок один год, Барбаре — двадцать пять, но мы оба — подлинные революционные щенки. Нам повсюду мерещится структурный конформизм, хитрожопая симуляция, бюрократическое мракобесие, полицейское жлобство. Впрочем, не мерещится: при ближайшем рассмотрении свинорылые призраки отказываются потнодыша-щей плотью. Так непонятная почесуха в паху оборачивается реальными мандавошками величиной с бегемота!
В Вене, в Академии Художеств, мы забросали студентов куриными яйцами. Была студенческая выставка: беспредельное ничтожество! Были официальные речи: срам! Мы-то думали, что среди студентов найдутся революционные щенки: заблуждение! В 1998 году во всей Европе было только два революционных щенка: Александр и Барбара.
Мы забросали студентов яйцами. На хуй. Студенты вышли на лестницу, где был импорвизированный буфет. Они пили и жрали, как буржуи, а мы швыряли в них куриные яйца. Это вам не Либеральная партия Хайдера, это лево-радикальная акция! Александр вопил: «За беженцев Югославии! За Косово!» Студенты и остальные сильно испугались. Я видела физиономию куратора Сцеемана: морщинистое гузно апокалипсиса. Боятся террора, сволочи...
Тоже мне: студенческая выставка! Пригласили маститого швейцарского куратора, произнесли похабные речи, выставили младенческую мазню, поебень, видео! Дешёвки! Яйцами их, яйцами! Это, однако, не перфор-манс, это политика.
Два империалистически-академических холуя схватили меня за руки. Оказывается, у них тут охрана, как в Освенциме! Я успел харкнуть в лицо одному. Другой причинил мне отвратную боль. Они потащили нас вниз по лестнице: здравствуй, мракобесие, полиция, здравствуй!
У меня при себе не нашлось моего вонючего израильского паспорта. Ха! Засуетились, подонки сраные. «Вы русский художник? Израильское подданство? » Я анархист, сучье отродье, индивидуалистический анархист и большой анахронизм в вашей международной неоли-бералистической яме!
Тут появился ректор Академии и потом ещё какой-то тип в хорошем галстуке. «Полиция? Зачем полиция? Мы не вызывали.» А кто вызывал? Ваши же холуи. «Нет, мы не вызывали. Мы этого русского художника знаем. И эту девушку. Это они перформанс делали, это самовыражение. Мы к ним претензий не имеем. Никаких претензий. Показания? Какие показания? Никаких претензий к этим двум художникам!»
