Как волосы к мёду.
Ужас! Ужас! Ужас!
Но нам никак не удаётся
Осознать их природу.
Дикость! Дикость! Дикость!
Кто они?
Наверное, просто
Наша духовная отрыжка.
Боже! Боже! Боже!
Или, может быть,
Вечная бездарности кочерыжки?
Страшно! Страшно! Страшно!
Они ходят и ходят
По нашему бедному тельцу.
Мерзко! Мерзко! Мерзко!
Будто-то по какому-то
Тайному, чёрному дельцу.
Смрадно! Смрадно! Смрадно!
Сучат своими конечностями,
Как крошечные мураши.
Тихо!Тихо! Тихо!
И пачкают тихие уголочки
И улочки нашей души.
Грязно! Грязно! Грязно!
Ёб твою мать! Ну и стишок! Хуйня какая! Но он честно передавал наше охуение перед лицом липкой и неудобосказуемой психической проблемы, а может, экзистенциальной проблемы, а может, метафизической проблемы, а может, социо-политической проблемы, а может, структуральной проблемы, выражением которой стали монтерлан и корошо: клоклокло и цуп-цупцуп.
НЕОБХОДИМО ПРИНЯТЬ РЕШЕНИЕ
Да. Так дальше продолжаться не могло. Необходимо было принять решение. Что делать? Мы решили встретиться с двумя этими монстрами — корошо и монтерлан — и придти к какому-то соглашению. Может быть, подписать временное перемирие. На самом деле, мы надеялись просто их уничтожить. Пусть даже самым коварным, варварским способом, не важно.
Встречу назначили в «Cafe Museum», спроектированном Адольфом Лоосом. Барбара заказала пиво, Александр — кока-колу. Сидели и нервничали. Эти двое не появлялись. Мы напрягали всю свою психику, всю свою поёбаную нервную систему, но монтерлан и корошо нигде не было видно. Прошло полчаса, потом ещё двадцать минут. Барбара заказала ещё одно пиво, s. Александр — кофе. У меня подёргивалось колено, а у меня дрожали руки. Какая-то пелена застилала всё вокруг: столики, воркующих завсегдатаев, официантов, мудацкие картины на стенах...
...Вдруг в этой пелене возникло лёгкое зудение... Тихий, отвратительный зуд, еле слышное тупое сверление воздуха. Почти галлюцинация, слуховая галлюцинация, но обладающая гораздо большей реальностью, чем всё окружающее. Да, несомненно, это были они — монтерлан и корошо... Два ноющих комара... Уд и фея...
Откуда они взялись здесь в декабре месяце? Два сильных, толстых, медленно пронизывающих воздух комара? Две кровососущих точки, два железных гнилостных хоботка? Мы оба ненавидели комаров с детства. И вот они здесь, наши монтерлан и корошо…
Барбара поймала одного комара прямо в воздухе. Зажала его в кулаке, потом раскрыла ладошку. Он был раздавлен, сука. Превращён в мокрую кашицу и торчащие волоски конечностей... Мразь, падаль, дерьмо...
