RESISTANCE!
Ч у! Вдруг во всей своей полноте и ужасной насущности встал перед нами вопрос: что такое сопротивление? И зачем оно нужно? И кому и
чему мы сопротивляемся?
С одной стороны, всё как будто ясно: сопротивляемся неолиберализму и его вшивым принципам: лживой политической корректности, показному плюрализму и скрывающимся за ними вопиющей дискриминации и кровавому насилию. То есть очередной наёбке власти. Власть ведь всё время наябывает. Вот, например, американцы и англичане вчера ночью сбросили на Ирак бомбы и объясняют это тем, что Саддам Хусейн — диктатор и варвар, что он палач и разжигатель войны. Но сами они тоже говно! Либеральный Тони Блэр со своей пошлой улыбочкой ебашит бомбы! Лейборист сраный! А Клинтон отмазывается бомбёжками от своих сексуальных скандалов! Два паршивых пса против третьего! И вся западная стая в восторге! А Россия попукивает! А Франция покрякивает! Всё это пахнет червивой падалью и жжёной волоснёй! Насекомая вонь!
Но с другой стороны, мы-то, сопротивленцы слюноб-рызжущие, мы ведь сами — лживые, тщеславные, эгоистичные и злобные твари, стремящиеся занять комфортное место под солнцем. Так? Так ведь?! К тому же ещё и завистливые. Мы сами действуем по заветам этой власти: конкурируем, перелезаем через других, соблазняем и бросаем, кокетничаем и ссым в компот, обманываем и высокомерно игнорируем. Любим ли мы друг друга? А, Барбара? Или сошлись для взаимного выживания?! Ах, как плохо, мерзко всё! Нет ответа!
Однако, вот что: всё-таки в живом процессе сопротивления мы становимся лучше. Ведь всё-таки мы ни над кем не хозяйничаем! Всё-таки идём наперекор движению! Всё-таки пытаемся понять мир! Всё-таки стараемся не лгать себе и другим! То есть сопротивление хоть немного, а всё же совершенствует нас самих, гов-нодавных, слабосильных сопротивленцев! С помощью сопротивления мы осуществляем нашу собственную заботу о себе, как сказал бы наш друг и наставник Фуко. Да, это так!
Ночь за окном. Иногда нам не спится даже после обильного секса. Лежим, открыв глаза. Что ещё будет? Струсим, предадим друг друга и самих себя? Прикончат ли нас наши разногласия и взаимное раздражение? Барбара не доверяет Александру. Мне кажется, он ведет двойную жизнь. Он со мной и одновременно не со мной. Где? В Израиле? В своих мечтах потаённых? А? Лелеет измену? Но и Александру мнится: Барбара может предать в любую минуту.
— Бля буду! Бля буду! Бля буду! — кричит неведомая птица за окном. И опять: — Бля буду! Бля буду!
