—Нет уж, давай ты, а то я продрог до костей, зуб на зуб не попадает. Есть тут где погреться? Ты наверняка хорошо устроился, как подобает настоящему ефрейтору!
—Пошли со мной. Тут недалеко казарма, где мы поселились, пока формируется новая часть. Тесновато, но жить можно. А что это за форма на тебе? Ты в СС поступил?
Они шли быстрым шагом то по расчищенным дорожкам, то по глубокому снегу. Отто все время говорил. Оказывается, вскоре после того, как Грубер, Зигфрид и Ральф уехали на бронетранспортере, деревню атаковал отряд вражеской пехоты и какая-то конница. Бой длился около часа. Скорее всего, русских было не больше двух взводов, но они застали артиллеристов врасплох. К тому же эти явно умели воевать. Отто и еще несколько солдат держали оборону недалеко от комендатуры, однако вынуждены были отойти за огороды. Их преследовали, но подошедшая рота СС, скорее всего, та, что спасла Ральфа от казацкой шашки, заставила русских отступить.
С тех пор противник в Хизне не появлялся. Там обосновалась мотострелковая часть, которой, по слухам, сильно досталось во время боев под Юхновым. Говорят, селянам приходилось несладко — солдаты срывали злость на местном населении. Что же касается оставшихся в живых артиллеристов, то их направили в Жиздру.
—У нас тут почти курорт,— шутил Отто,— если не считать постоянных налетов авиации.
—Кто выжил из наших?
—Со мной ушли Хорст, Герберт, Ханс и еще эльзасец Ги, из 1-й батареи. Я легко отделался, правда, большой палец вот потерял.— Отто продемонстрировал Ральфу искалеченную кисть руки.
—Как это случилось?
—Русская пуля… В винтовку угодила, в затвор, как я теперь думаю, ну и от него срикошетила.
—Черт возьми… Да, ты знаешь, а при мне убили Миклоша, Антонеску и еще двоих… уже не помню, как их звали.
Они прошли еще шагов сто. Неподалеку солдат в шинели с высоко поднятым воротником пытался привести в чувство замерзший двигатель грузовика. В адрес техники, зимы и русских неслись жестокие проклятия, которые он выкрикивал так громко, словно надеялся этим заставить упрямую машину сдвинуться с места.
—А этот парень, как его…— Ральф на секунду задумался,— по-моему, Вольф или Вольфрам, он еще как-то напился и пытался танцевать канкан… он жив?
—Думаю, что нет. А может, в плен угодил. Так расскажи мне, все-таки, почему на тебе такая форма?
Ральф остановился.
«Придется сказать ему правду,— подумал он.— У меня не хватит сил врать. Отто хороший парень, он должен понять. Не исключено, что поможет».
