Стоя перед зеркалом, Молли пыталась разглядеть на своем лице следы бурно проведенной ночи. Ах, подумала она, если бы я действительно могла провести ее в прямом… нет, не знаю, короче, в том самом смысле – бурно.
Щеки Молли слегка порозовели: перед глазами стоял Джеральд, она вспомнила до мельчайших подробностей те ощущения, что испытывала вчера, касаясь через рубашку его мощной груди. Тряхнула головой, чтобы выбить из нее глупые мыслишки. Пустое влечение к привлекательному мужчине, ничего больше. У такого красавчика наверняка на каждой улице по девице, как минимум, в этом районе! Не забивай себе голову чепухой, Молли Роуз. Ты не должна полюбить человека, который не полюбит тебя, понятно? Подумай лучше о Томе Орине…
Вопреки ожиданиям Молли пока не ощущала никаких признаков влюбленности в партнера по спектаклю. Может, потому, что именно сейчас в ее жизни появился человек по имени Джеральд Стэнфорд?
Сегодня, благодаря всем возможным принятым мерам, Молли выбежала из дома за целых двадцать семь минут до начала репетиции, так что ей удалось явиться вовремя.
– Положительная динамика, мисс Роуз, – прокомментировал Айсхолд.
На самом деле он ожидал, что после воспитательной беседы, проведенной вчера, Молли примчится раньше как минимум на пятнадцать минут. Но мисс Роуз оказалась убийцей чужого времени и не испытывала по этому поводу угрызений совести. Несознательная юная особа!
Том приветливо улыбнулся Молли.
– О, милая Жасант! – Произнесено это было именно с той интонацией, с какой молодой любовник приветствует свою даму сердца.
Том кивком пригласил Молли сесть рядом с собой. Та села и…
И оказалась лицом к лицу с Генри Дарвеем.
Он выглядел немного помятым (что неудивительно), от него сильно пахло мятными леденцами, но глаза смотрели на Молли ясно и безмятежно.
– Доброе утро, Молли, – поздоровался Генри как ни в чем не бывало.
Молли напряглась, пытаясь вспомнить, страдала ли она раньше галлюцинациями или это с ней впервые.
– Привет, – изумленно пробормотала Молли.
– Как ты? Выполнила поручение нашего драгоценного режиссера – потренировалась произносить «да, мсье Ламар» с двенадцатью различными интонациями? – шутливо поинтересовался Генри, старательно разыгрывая обычный разговор двух актеров.
Молли всерьез задумалась, кто здесь страдает редкой формой душевного расстройства: она – сверхреалистическими снами или Генри – избирательностью памяти. Краем глаза она заметила, что Айсхолд оживился: его явно заинтересовал ее ответ на поставленный вопрос. Лицемерить изволите, сударь?! Нахал! Псих, в конце-то концов!
