Джеральду было неловко еще из-за того, что незнакомая в принципе девушка провожает его до машины. Неловко, странно и… необыкновенно приятно.
– Да ничего страшного… – Молли зябко обняла себя за плечи: холодно все-таки.
В этот момент Джеральд заметил стремительно надвигающуюся на них от соседнего дома пожилую леди. Из-под пальто видны были развевающиеся широкие домашние брюки яркого цыплячьего цвета. Завитые седые локоны пуховым облаком окружали ее голову. Лицо дамы пылало возмущением и гневом.
– Могу я узнать, что здесь происходит? – поинтересовалась леди в пальто и желтых брюках.
Джеральд сильно удивился такому обороту событий, но тем не менее очень вежливо ответил:
– У нас произошло маленькое недоразумение. Но сейчас все разъяснилось. Не беспокойтесь.
– Разъяснилось?! Что же у вас разъяснилось? Среди бела дня… ну почти среди бела дня… грабят дом моих бедных соседей, а вы говорите… – Старушка задохнулась от возмущения.
Так вот кто устроил нам с мисс Молли Роуз такую незабываемую встречу! – дошло до Джеральда.
– Успокойтесь, пожалуйста. Теперь это дом мисс Роуз, и никто никого не грабит.
Миссис Бейкерсон замерла. Сбой программы.
– Я купила этот дом, и теперь мы, очевидно, будем соседями. Молли Роуз. – Молли вложила в эти слова все свое обаяние. Правда, сделать это в состоянии почти что полного окоченения очень и очень трудно…
– Эмма Бейкерсон, – все еще натянуто произнесла пожилая леди.
Молли улыбнулась побледневшими губами.
Джеральд спохватился:
– Мисс Роуз, да вы же совсем замерзли! Идите в дом!
– Н-нич-чего с-страшного. До свидания, мистер Стэнфорд.
– Всего доброго, мисс Роуз.
Джеральд сел в машину. Шины мягко зашуршали по асфальту.
Все это время миссис Бейкерсон внимательно изучала свою новую соседку, которая при данных обстоятельствах не могла не вызвать хотя бы сочувствия: худенькая девушка с мальчишеской стрижкой, большими глазами и синюшной от холода кожей. По отношению к этому хрупкому созданию в Эмме Бейкерсон медленно и неотвратимо проснулся инстинкт заботы и опеки, свойственный почти всем пожилым матерям, лишенным возможности изливать свою нежность на уехавших детей.
– Милая, ты же совсем замерзла! Немедленно в дом! Пить горячий чай! Пойдем-пойдем, если хочешь, я сама тебе заварю… – Миссис Бейкерсон легонько подтолкнула Молли к дому.
Простота миссис Бейкерсон, конечно, граничила с бесцеремонностью, но была самым ярким выражением ее непосредственности. Пожилая леди и думать забыла, что чуть меньше часа назад она заявила на эту девушку в полицию.
