– Ладно, потом расскажешь, коли захочешь. А сейчас снимай все, постираю. Печка горячая, к утру высохнет. Да не бойся, голым не оставлю, найдутся штаны и рубаха - латаные, да чистые. Давай, давай, без разговоров…
Переодевшись и вернувшись в комнату, Егоров увидел на столе большую глиняную миску, полную горячих щей, краюшку хлеба, солонку и почувствовал лютый голод. Алексей набросился на еду, ничего не слыша и не замечая. Он вытер остатком хлеба миску, облизал ложку. Хозяйки не было, она громыхала корытом и ведрами в глубине дома. А у притолоки стояла девочка лет двенадцати. В одной руке она держала книжку, а другой перебирала кончик толстой каштановой косы, перевязанной голубой лентой. Девочка смотрела на Егорова без всякого смущения, с любопытством и одобрением: ей, видимо, нравилось, как он управляется с едой. "Очень похожа на мать, - решил Алексей, - только носишко в веснушках и глаза синие, как васильки. А у Анны - серо-зеленые…".
– Как тебя зовут?
– Сеня… - тихо ответила девочка.
– Как?..
– Ксенией ее зовут. А ей не нравится, вот и называет себя мальчишеским именем, - сказала вошедшая в комнату Анна. - Ну, приезжий, ты, видать заговоренный - крови с рубахи да пиджака полное корыто, а ты вот на своих ногах. Где это тебя пырнули? Может, перевязать надо? Я умею, и бинт найдется…
– Да нет, зажило уже…
– Как зажило? Кровь свежая. Быть того не может…
"Надо как-то объяснить, - думал Егоров, - а что скажешь? И можно ли посвящать женщину в такие дела?" Анна строго глядела на него, и глаза ее были такие чистые и честные, что Алексей решился: "Расскажу все как есть. Недаром же тот чекист сюда направил. И девочка какая милая и смышленая, видать. "Сеня". Вот смешная…" Егоров говорил долго. Вдова сидела напротив, подперев щеку ладонью. Ксения притулилась рядом с матерью. Обе слушали очень внимательно. -…в из райотдела - к вам. Вот и все…
Молчание затянулось. Потом Анна, не говоря ни слова, поднялась и вышла в соседнюю комнату. Слышно было, как она взбивала подушку - готовила Егорову постель. Ксения тихонько сидела у стола, зачарованно глядя на гостя, словно находился перед ней не худощавый тяжелорукий рабочий человек в латаной-перелатанной сатиновой косоворотке с чужого плеча, а легендарный герой или сказочный принц.
– Спать пора, дочка! - Анна сказала это без строгости.
– Еще почитаю немножко…
– Иди, иди… Двенадцатый час. И в кого ты такая уродилась, читательница. От книжки не оторвешь…
