Оба они расхохотались, ловя друг друга. Тара приложила старания, чтобы смеяться вместе с ними, что оказалось несколько легче по мере убывания мадеры. Она стала понемногу расслабляться.
Шон наклонился было к ней, стараясь заглянуть в ее карты. Она фыркнула:
— Ты жулик! — и это вышло довольно игриво. Затем она заметила, что Нелл внимательно наблюдает за ней и Шоном. Проверяет их «химию».
Хотя между ними мог завязываться и роман.
Тара поняла, что это прекрасное прикрытие. Если она будет мила с Шоном, это все объяснит. Ее нервное напряжение, ее вымученный смех, осторожность решений. Она делала вид, что полна сладкого возбуждения. И при следующей раздаче, когда Шон был готов делать ставку, Тара коснулась рукой его ладони на столе, предупредила: «Держи себя в руках, ковбой» — и сделала вид, что извиняется за это прикосновение, — и Нелл все это уловила. Тара приподняла ставку. Она поставила тридцать долларов, что было явным перебором, и Шон вскричал:
— Ну ты даешь!
Она едва не уткнулась в него лицом и сказала:
— У меня есть армия скорпионов.
И затем она еще подняла ставку — сто долларов.
Шон сломался. Нелл откровенно веселилась.
Шон предложил тост за Тару.
И они выпили до дна.
РОМЕО припарковался на Эгмонт-стрит у дома Нелл. Сиденье было так откинуто назад, что приборная панель основательно закрывала ему обзор, но кухню он видел достаточно хорошо. Сидя там, троица веселилась. Играли в карты, пили вино и хохотали, запрокидывая головы. А он тем временем сидел в «соколе», тихо поджариваясь. Два часа неподвижно, только отмахиваясь от мух и стирая пот с лица. По телефону не поступало никакого сигнала тревоги. Время провериться. Он нажал номер 7 и увидел, как Шон извинился, вышел на веранду и поднес к уху телефон.
— Я наблюдаю за вами, — сказал Ромео.
Даже отсюда, издалека, было видно, какое раздражение он вызвал у Шона. Тот обвел взглядом улицу, увидел машину и прошипел:
— Что ты, мать твою, делаешь здесь? Ты слишком близко ко мне, и это опасно! Почему ты не патрулируешь?
— Не могу.
— Почему?
— От запаха этого города меня тошнит.
— Какого запаха?
— Они говорят, что это пульпа с мельницы. Но для меня это трупный запах. Я думаю, что все эти уродливые домишки набиты трупами. И если в них нет трупов, то почему улицы так пустынны? Почему в Брунсвике столько вони?
— Для меня лично здесь пахнет нормально.
— Может, ты слишком надрался, чтобы чувствовать запахи.
— Я не пьян.
— Вот дерьмо, — ругнулся Ромео. — Я же наблюдал за тобой. Ты что, хочешь соблазнить ее? Во всяком случае так это выглядит. Все эти возлияния, шуточки и флирт.
