— Иисусе, — сказал он и рассмеялся. — Ну до чего забавный городок.
Она не засмеялась в ответ. Она просто вела машину.
— Тара, — сказал он, — тебя что-то беспокоит?
— Да.
— Не стоит.
— Я знаю, что все расскажу.
— Нет, ты этого не сделаешь. В таком случае я убью тебя прямо у нее на глазах. Я не шучу. И ей будет невыносимо тяжело смотреть, как ты умираешь. Верно? Куда лучше, чтобы она вообще не существовала. Ты понимаешь, что я тебе говорю. Ты должна обмануть ее. Ты должна!
ШОН долго смотрел на нее. Затем отвернулся и, снова рассматривая окрестности, стал думать: «Что я должен сделать, чтобы не дать разгореться пожару? В этом горне бушует черное пламя. Не бойся, если оно охватит тебя. Будь готов вынести страдания или бесконечный страх — как бы его ни называть. Будь готов использовать Ромео. Страх, построенный на дисциплине, становится глубочайшей любовью, и я уже люблю этих людей, но, если я не буду держать их на уровне высочайших стандартов, жизнь любого и каждого превратится в дерьмо. Для всех и каждого. Так что здесь все лежит на моих плечах».
РОМЕО проснулся от звука машины, подъезжающей к трейлеру. О господи, подумал он, что это, никак ее бойфренд? Он подошел к окну. На дорожке стоял фургон, из которого вылезал черный мужчина в белой униформе. Не похоже, чтобы это был бойфренд. Вроде у него тут какое-то дело.
Ромео потряс Винетту за плечо:
— Кто-то приехал.
Она издала горловой звук и повернулась на бок.
Ромео натянул джинсы. В окно он увидел, как мужчина опустил рампу сбоку фургона и выкатил по ней инвалидное кресло. В нем сидел ребенок: худенький и безволосый; укутанный с головы до ног, он имел вид туберкулезника.
Ромео снова потряс Винетту.
Она открыла один глаз:
— Что за дерьмо?
— Алло? — крикнул из-за двери черный мужчина. — Алло? Я доставил мистера Сантоса.
Это заставило ее наконец подняться.
— Что? О боже мой!
Винетта схватила валявшийся на полу лифчик. Ей потребовалось совсем немного времени, чтобы затянуть всю упряжь, — железная женщина.
— Подождите!
Наконец она влезла в шорты, накинула майку и открыла дверь.
Черный мужчина стоял на пороге, держа на руках ребенка.
— Папа! — вскричала она. — Что ты здесь делаешь?
Теперь можно было увидеть, что это не ребенок, а высохший старик. Он заговорил:
— Я не хочу… умирать… в этой вонючей дыре.
Черный санитар поднес его к постели и уложил.
— Папа, ты что, выписался из больницы?
— Маркус? Как они… это называют?
— ПМП. Против медицинских показаний.
