– Понятно.
– Мы уже выбрали дом, и все было готово к свадьбе. Но вдруг он испугался и исчез. Он написал мне записку, даже не осмелился лично поговорить со мной.
– Все понятно, он полный неудачник, – с сочувствием произнес Марк. – Но для тебя лучше было узнать об этом до, чем после.
– Я знаю. Но проблема в том... просто мне казалось, что нам нужно одно и то же. По крайней мере, он так говорил.
– И что же это за одно и то же?
– Дом, дети, корни.
– Вполне разумные вещи.
– И остаться здесь, в Промисе. В самый последний момент Фред решил, что не может этого сделать. Он до смерти боялся осесть где-нибудь.
Марк помедлил, прежде чем смог из себя выдавить:
– Понимаю.
– Так что вот. Вот почему я испугалась, – вздохнула Хэлли. – Я подумала о Фреде.
В комнате повисло молчание, и лишь мерный ход часов нарушал тишину. Марк узнал, что думала женщина, с которой он так хотел разделить постель этой ночью, и чувствовал себя обманутым, как никогда в жизни.
Ему казалось, что его обокрали: сначала вложили в его руку что-то ценное, а потом жестоко отобрали этот дар.
Марк отвел глаза. Она хотела поговорить, и они поговорили. Черт возьми, как он жалел, что они это сделали.
– Значит, – произнес он, тон его был холодным, – ты закрываешь глаза на то, что происходит на самом деле. Если ты отдаешься человеку, то хочешь знать точно, что ваши жизненные принципы совпадают, чтобы не дай бог не связаться с мужчиной, с которым у тебя нет будущего.
Хэлли обдумала его слова и медленно проговорила:
– Я думаю, ты прав. Это как религия – если тебе важно выйти замуж за человека своей религии, тогда, наверное, не стоит встречаться с людьми других вероисповеданий. Зачем рисковать? Или, если ты хочешь ребенка, зачем быть с человеком, который не желает детей? Что-то в этом роде.
– Самозащита, фактически.
– Да. Я глубоко все переживаю, Марк. Слишком глубоко, наверное. Но в моей жизни было столько потерь – родители, бабушка, дедушка, Фред. Я думаю, ты верно сказал: мне нужно защитить саму себя от других потерь.
– Понятно.
Снова наступило молчание. За окном опять начинался дождь – Марк слышал, как капли легко барабанили по стеклу.
– Извини, – сказала Хэлли. – Я все разрушила, да?
– Можно сказать и так.
В голове Марка крутилось столько всего, что он не мог просто сидеть на месте – ему необходимо было двигаться. Он встал и подошел к камину. В трубе глухим эхом раздавался шум дождя. Он вобрал воздух, медленно выдохнул. Они так культурно, цивилизованно побеседовали, подумал Марк. Когда же он пришел, в нем не было ничего цивилизованного. В нем говорили первобытные инстинкты. Жаль, что так не могло продолжаться. Самое главное, что, несмотря на разговор и все, что с этим было связано, он все еще очень сильно желал эту женщину.
