– Прекрасно. Спасибо.
Витторио приподнял брови и показал, что им нужно пройти через посадочную площадку. Мануэль остался на месте. Площадка была грубая, каменистая, и сквозь тонкие подошвы туфель Моргана чувствовала все неровности почвы, но она, прихрамывая, напряженно думала только о том, что скажет пассажирам. Подойдя к самолету, Витторио постучал кулаком по обшивке, и, пока они дошли до входа, тяжелую дверь уже открыли. Витторио приставил лестницу, и Моргана первая поднялась по ней. Если пассажиры действительно настроены враждебно, горестно думала она, сможет ли она это выдержать?
Полутьма салона в первую секунду показалась ей такой же ослепляющей, как и яркий солнечный свет на улице, но, когда очертания прояснились, она, щурясь, смогла оглядеться. Взгляды, обращенные к ней со всех сторон, были неприветливыми, обвиняющими, и сердце девушки упало. Витторио поговорил со стюардессой, отведя ее в заднюю часть салона, – он просил ее открыть багажное отделение и найти чемоданы сеньориты Мэллори. Этой просьбы оказалось достаточно, чтобы сразу же разжечь новые подозрения, и Моргана тут же пожалела, что он не подождал с этим: он мог бы высказать свои требования после того, как она поговорит со всеми, но, конечно, намеренно опередил ее. Она с жгучей ненавистью посмотрела на него, но Витторио ответил ей самым невинным взглядом, и Моргану охватила полная паника. В самолете был еще один мужчина, охранявший пассажиров, и сейчас Витторио жестом показал ему, чтобы тот отступил в сторону, пока Моргана будет разговаривать с пассажирами. Последовала мучительная минутная тишина, и потом, понимая, что она должна наконец что-то сказать, Моргана начала:
– Вы все... вы, наверное, думаете... почему меня увезли прошлой ночью, и считаете, что я, вероятно, знакома с этими людьми. Я... я их не знаю. Во всяком случае, не больше, чем всех вас...
Встал пилот:
– А нам сказали совсем другое, мисс Мэллори. – Голос у него был холодный и горький.
Моргана с отвращением глянула на Витторио, но он задумчиво разглядывал носки своих ботинок, совершенно не обращая внимания на ее молчаливый призыв о помощи. Она продолжила:
– Я не знаю, что вам сказали, и не понимаю, почему вам должны лгать на мой счет, но я прошу вас поверить мне и утверждаю, что не имею ко всему этому никакого отношения!
Тут поднялась одна из женщин:
– То есть вы хотите нас уверить, что вас выбрали, одну из всех, по каким-то объективным причинам?
