– Просто... пилот самолета сказал мне, что Ла-Нава – это плацдарм партизанского движения в Монтераверде. Он еще сказал, что их командира называют О Халкао.
– Ясно. – Луис нахмурился. – Но вы ведь и раньше знали, что я и есть О Халкао?
– Нет, конечно. – Моргана отчаянно покачала головой.
– Не знали, – задумчиво повторил он, сильно затягиваясь своей сигарой. – Не знали. Что ж, это возможно. Я могу этому поверить.
Моргана опустила голову, устремив взгляд на содержимое своего стакана. Внезапно она вспомнила, где раньше слышала это слово – О Халкао. Рикардо Сальвадор дразнил ее, говоря, что она танцует с одним из приверженцев О Халкао, но тогда, естественно, она не понимала, о чем речь, а потом никогда об этом не задумывалась. Но теперь она осознала, какое мальчишеское безрассудство тогда, шутя, позволил себе Рикардо и еще – какой нарочитой наглостью было их появление на приеме в посольстве.
Подняв на него глаза, она быстро спросила:
– Что... что вы намерены со мной сделать... с нами всеми?
Луис выпустил кольцо ароматного дыма гаванской сигары и приподнял темные брови.
– Это пока еще не решено, – твердо заявил он. – Мы сообщим вам о нашем решении.
Моргана сжала губы, стараясь сдержать рвущееся наружу возмущение, которое чуть не душило ее от его безразличия.
– А почему меня сюда привезли? – задала она новый вопрос.
Он пристально посмотрел на нее.
– Это было мое решение, – сказал он бескомпромиссно и бросил наполовину докуренную сигару в огонь. – Вы, несомненно, устали. Уже очень поздно, а приземление ночью на небольшом горном плато... выматывает. Вам немедленно приготовят апартаменты.
– О.... О, пожалуйста, не беспокойтесь, – поспешно воскликнула Моргана. – Я тогда... я бы лучше вернулась на самолет!
Его глаза, эти странные темно-медовые глаза, потемнели еще больше.
– Почему?
Моргана с трудом перевела дыхание:
– Ну, я... я ничего не понимаю, что происходит, да и не хочу понимать. Просто хочу вернуться на самолет, чтобы со мной обращались как со всеми остальными...
– Но могу вас уверить, здесь вам будет гораздо удобнее, чем спать в самолете, который к тому же, как мне сказали, накренен в одну сторону.
Сердце у Морганы билось нервными толчками.
– Все равно...
– Что вас не устраивает, сеньорита? Вы что, вообразили, что я собираюсь вас соблазнить? Вы думаете, вас для этого сюда привезли? Чтобы удовлетворить чье-то вожделение?
У Морганы вспыхнули щеки.
– Нет...
Лицо Луиса стало презрительным.
