— Леди Клара не любит проводить время в провинции, и наверняка сейчас в Лондоне. А её муж… скорее всего, рядом с ней, если уже вернулся из поездки.
За всеми хлопотами Морриган некогда было заняться поисками дневника матери, который она поклялась найти и забрать из лап Джона.
Назначенный день выдался солнечным и ясным, не соответствуя настроению Морриган. Она стояла перед зеркалом, мрачно рассматривая себя, пока горничные поправляли пышную юбку. Густые волосы уложили в причёску, закрепили тяжёлую фамильную диадему, надели фату. Кинув последний взгляд на отражение, Морриган вышла из комнаты и спустилась вниз, где ждали немногочисленные гости. Остановившись рядом с Джоном, девушка процедила сквозь натянутую улыбку:
— Говори этим людям что хочешь, и как хочешь, убеждай их, что я не твоя сестра, но не смей читать дневник моей матери! Я не позволю выставлять напоказ её мысли и чувства!
В её голосе было что-то не оставлявшее Джону сомнений: Морриган действительно не позволит. Покосившись на невесту, он кивнул.
— Хорошо, Молли. Я не буду этого делать.
Ей было всё равно, как брат собирается убеждать гостей в том, что она не приходится ему сестрой: Морриган рано или поздно собиралась найти способ доказать обратное и аннулировать брак.
Перед тем, как начать церемонию, священник объяснил, что ему предоставили убедительные доказательства, что настоящая Морриган де Сент-Эвье умерла в десять лет, и данному браку ничто не препятствует. Девушке пришлось впиться ногтями в ладони, чтобы заставить себя ответить "да" на вопрос священника, желает ли она стать женой Джона. И напомнить, что будущему ребёнку нужно имя. Чертыхаясь про себя, Морриган с улыбкой принимала поздравления и пожелания счастливой жизни, весь день исполняя обязанности хозяйки замка, и к вечеру она чувствовала себя как выжатый лимон.
— Ну, Молли, когда мы едем в Лондон? — поинтересовался Джон, закрыв дверь за последним гостем.
— Знаешь, я передумала, — девушка холодно улыбнулась. — Сначала я намереваюсь стать матерью.
Заперев дверь своих покоев на замок, Морриган переоделась и легла.
— Кто же твой папа, малыш? — прошептала она, положив руку на живот.
За окном на деревьях появился зелёный пушок первых листьев, но на дорогах грязь и слякоть делали их непроходимыми — в Англию пришёл март, принеся с собой первые тёплые лучи солнца и журчание ручейков талого снега. Морриган, устало улыбаясь, смотрела на посапывающий комочек в кружевных пелёнках, снова почувствовав огромное облегчение от рождения сына — мордашка Стивена неуловимо напоминала лицо своего настоящего отца, несмотря на то, что младенцу было несколько дней от роду.
