— Эх, какую возможность упустили!
— Сам виноват! Зачем выстрелил и спугнул птиц? Попробуй залезть на дерево и посмотри на окрестности. Может, вблизи есть еще одно озеро?
Раздосадованный спутник неохотно полез на одно из уцелевших деревьев, у которого сучья начинались чуть ли не от самой земли. Однако никакого озера он не увидел, во все стороны простирался лишь мрачный горелый лес. Опечаленные безрезультатной разведкой, мы стали пробираться обратно к берегу.
— Что теперь делать? — усталым, разочарованным голосом спросил Сергей, давая понять всем своим кислым видом, что пора, мол, бросить поиски и возвращаться домой.
— Надо плыть вперед! — твердо ответил я, не показав, что заметил его унылое настроение.
И мы опять двинулись дальше. Картина вдруг изменилась. По берегам вместо горелого леса возвышались высокие лиственницы со слегка желтеющей хвоей. Видимо, бушевавший некогда пожар был остановлен небольшой речкой, впадающей слева в Каву, поэтому растительность тут оказалась нетронутой.
Километров через пять нам встретился на пути новый остров, который опять вселил надежду, что он является ориентиром Горохова. Здесь мы высадились на левый берег и опять стали искать два озера, расположенные рядом. Но ничего не обнаружили.
Время было уже позднее. На берегу поставили палатку и устроились на ночлег. Николай Сергеевич, взяв в руки котелки, пошел за водой. Когда он возвратился, мы увидели в его руках зеленые стрелки какого-то растения, похожего на лук.
— Дикий лук растет у самой воды на илистой почве, среди небольших кустиков ивы, — радостно сообщил он.
Вечером, сидя, у ярко горевшего костра, разомлевшие от вкусного супа, заправленного свежим луком, мы слушали рассказ Николая Сергеевича:
— Я и раньше слышал, что дикий лук растет здесь в изобилии. Некоторые жители поселков Талон, и Балаганное приплывают летом сюда для его заготовки. Вот теперь и мы убедились, как его много и как он полезен. Правда, местные жители пробираются в эти места не только за луком. Мы видели, сколько в долине Кавы гнездится диких гусей. Летом они линяют, у них происходит смена маховых перьев. И вот некоторые люди из хищнических целей, пользуясь беспомощным состоянием птиц, истребляют их. Гусей десятками загоняют в расставленные сети.
— Так это же настоящие браконьеры! — с возмущением говорит Сергей. — За это судить надо!
— Конечно, это браконьерство. Но бороться с этим злом здесь трудно. Власти сюда пока не заглядывают.
