И третий наш спутник — овчарка по кличке Пират.
Сговорившись, мы за два дня оформили отпускные документы, получили деньги, запаслись продовольствием, экипировались по-дорожному и готовы были пуститься в путь.
Река Кава протекает вдоль побережья Охотского моря почти в широтном направлении между Охотском и Магаданом, отделяясь от морского берега невысоким Безымянным хребтом. Граница между Хабаровским краем и Магаданской областью делит эту реку с удивительно тихим течением почти пополам. Добираться, туда совсем не просто. Поначалу нужно попасть в поселок Балаганное Тауйского района, который находится на самом побережье Охотского моря при впадении реки Тауй.
Звоню в Нагаевский порт.
— Как нам добраться до Балаганного? — спрашиваю начальника порта Александра Шевченко.
— Через два дня из Нагаева до Балаганного пойдет пассажирский катер, с которым могу отправить вас.
Тратить зря два дня! Нет, это не для нас. Тут же решили плыть до Балаганного на барже, идущей с грузом для Тауйского совхоза. Баржу должен буксировать небольшой катер. Метеорологи сообщили, что в море наблюдается легкая зыбь, но ожидается ветер. Это нас не испугало.
Выйдя из бухты Нагаева, наш караван благополучно миновал полуостров Старицкого и оказался в открытом море. Справа показались скалы небольшого острова со странным названием Недоразумение. Такое имя дала этому небольшому клочку суши гидрографическая экспедиция Бориса Давыдова, производившая здесь работы в 1913 году. Исследователи приняли его за полуостров, а потом обнаружили узкий пролив, отделявший его от берега.
На траверзе Армани со стороны моря дул резкий ветер, поднимавший высокую волну, которая подвергала баржу сильной болтанке. Надвигалась ночь, а ветер не только не утихал, а, наоборот, усилился. В начале пути мы устроились было на палубе среди тюков с мануфактурой и бочек с мазутом. Но основательная качка и соленые брызги морской воды, долетавшие до нас, заставили подумать о перебазировке в другое, более защищенное место.
— Братцы! Давай в укрытие! — предложил Сергей, отворачиваясь от ветра и пряча лицо под капюшоном. — Попробуем залезть в будку к рулевому, а то живыми не доберемся!
Укрыв брезентом свои манатки и взяв с собою только ружья, кое-как добрались до будки, где у штурвального колеса дежурил матрос. Качка нас так измотала, что мы легли здесь прямо на пол и тотчас же уснули.
Ночью я проснулся от сильной болтанки и какого-то неосознанного тревожного чувства. Мне показалось, что баржа проваливается в морскую бездну, сильно кренясь на правый борт. Вскоре она приняла горизонтальное положение, а затем свалилась на левую сторону. С большим усилием поднявшись на ноги и выглянув в окно, я с ужасом заметил, что наше судно делает какие-то немыслимые зигзаги. Тут же увидел, что дежурный матрос спит.
