Если Сталин при обсуждении рассматриваемых тем сохранял полное внешнее спокойствие, то Черчилль порой терял самообладание. Он несколько раз вскакивал и однажды чуть не опрокинул кресло. То, что он был возбужден с первого дня открытия заседаний, не случайно. 27 июля в Англии должны были состояться парламентские выборы. Черчилль нервничал и сопротивлялся многим предложениям советской делегации скорее по привычке. Его мысли занимал более важный вопрос: сохранит он власть или нет?
Трумэн тоже нетерпеливо елозил в кресле. «Атомный секрет», который он таил, продолжал его мучить, словно спрятанный в кармане кукиш. Снедаемый сенсационностью сообщенной ему информации, он не знал: как ее дороже «продать»? Как подступиться к тому, чтобы произвести потрясающий эффект, выбросив на стол такую козырную карту?
Премьер заметил необычность в поведении коллеги. «Трумэн, — писал Черчилль в мемуарах, — так энергично и решительно сопротивлялся русским, что я понял: он вдохновлен каким-то событием». Впрочем, у Трумэна была еще одна проблема. Как писал А. Борисов, не имевший дипломатического опыта, «новый американский президент вел переговоры по «шпаргалке» госдепартамента и больше всего боялся, как бы не отдать чего лишнего Советскому Союзу».
Между тем западные партнеры пытались поставить под сомнение те изменения, которые произошли в Юго-Восточной и Центральной Европе в результате победоносных действий Красной Армии. Они чинили преграды в признании Временного правительства Польши во главе с Берутом и Осубко-Моравским. Препятствуя расширению просоветской Польши на запад, Черчилль выступил и против признания границ по Одеру и Нейсе.
В качестве причин своего несогласия он даже выдвинул тезис о необходимости обеспечения Германии углем и продовольствием из Силезии, где уже установилась польская администрация. На что Сталин информированно возразил:
— Берлин получает уголь не из Силезии, а из Торгау (Саксония).
А сомнения премьера, не бурый ли это уголь, он успокоил утверждением, что «это — хороший каменный уголь», и заметил, что «бурый уголь хорошо используется в брикетах, а у немцев есть хорошие брикетные фабрики».
Как и на предыдущих конференциях, Сталин твердо и неукоснительно проводил свою линию. Возникающие на пути его планов препятствия и возражения он парировал убедительной и неоспоримой аргументацией, подкрепленной доскональным знанием существа вопросов. Сетования Черчилля на нехватку угля в Западной Европе и недостаток рабочей силы для его добычи Сталин отверг совсем неожиданным для британского премьер-министра аргументом:
