Ведь фактически, начиная с хрущевского периода, большая часть населения страны смотрела на фигуру Сталина именно глазами детей репрессированных или же ненавидевших его евреев. То есть находилась под жестким моральным и нравственным прессом диктатуры узкого слоя людей, которых и называли «дети оттепели».
Одним из объектов их критики послевоенной политики Вождя стала тема «борьбы с космополитизмом». Космополит, от греческого kosmoplitēs, означает «гражданин мира». Значимой фигурой, ставшей олицетворением этого направления в философии, в нашей стране был юный комбайнер-герой Миша Горбачев с его идиотским «новым мышлением», закончившимся удавкой для Наджибуллы и Саддама Хуссейна.
Между тем идея мирового гражданства появилась давным-давно, еще в эпоху Возрождения. Причем она была направлена как раз против раздробленности феодальных государств и на «освобождение индивида от феодальных оков».
В наше же время, представляя социально-политическую ориентацию на сближение народов и государств, космополитизм доводит свою практику до нигилистического отрицания их культур и традиций. В период перестройки сторонники «нового мышления» именно поэтому вновь набросились на Сталина с такой яростью, что горбачевская идея требовала разрушения патриотической философии, укоренившейся в стране со времен Вождя. Поэтому неокосмополиты клеветнически очерняли нашу историю, порочили наших героев и святыни и милицейскими дубинками били наших патриотов, называя их «красно-коричневыми».
Чем закончилась «перестройка» с горбачевским «новым мышлением», известно. Вместо вступления в «мировое гражданство» советские республики разбежались по национальным квартирам, где новоявленные «президенты» стали править народами, подобно самым примитивным феодальным правителям прошлого.
Однако обществу нужна общенациональная идея, способная объединить все слои населения. И в противовес горбачевскому космополитизму Ельцин, а вернее те, кто стоял за ним, подсунули народу идею суверенитета. Не будем вникать, с чьей подачи он это сделал, но для многонациональной страны эта идея была не только бредовой; она преступна уже в основе своей.
Суверенитет от кого? От народов, с которыми мы как братья жили столетия? И не просто жили — делили горе и радость, побратались кровью в своих детях и внуках.
Суверенитет — лозунг слабых и угнетенных наций, а великой державе не пристало держаться за соломинки дешевых лозунгов. Независимость государства определяется не ими, а мощью его оружия и его армии.
