Известно, что Сталин относился к Рузвельту с намного большей симпатией и доверием, чем к британскому коллеге по коалиции. Он не скрывал этого в своей переписке с американским президентом; и тот почувствовал его расположенность.
Еще в письме от 18 марта 1942 г. Рузвельт откровенно предупредил Черчилля: «Я знаю, что Вы не будете возражать против моей грубой откровенности, если я сообщу Вам, что, как я думаю, я могу столковаться со Сталиным лучше, чем ваше министерство иностранных дел или другой государственный департамент. Сталин не выносит надменности ваших высших руководителей. Он исходит из того, что я нравлюсь ему больше, и я надеюсь, что он будет продолжать так думать».
Именно взаимные симпатии и разумные уступки двух могущественных и умных людей определили то, что после Крымской конференции сложилась ситуация, о которой газета «Филадельфиа бюллетин» оптимистично писала в феврале 1945 г.: «Все ветры в Ялте мощно дуют в направлении сотрудничества». Другая газета, «Провиденс джорнал», сообщала: «Когда читаешь заявление руководителей трех держав, чувствуешь, что небо очистилось от облаков».
Ближайший советник президента Рузвельта Гарри Гопкинс позже говорил: «В глубине души мы действительно верили, что это был канун того дня, о наступлении которого мы мечтали и говорили в течение многих лет. Мы были абсолютно уверены в том, что одержали первую великую победу мира, и под словом «мы» я разумею всех нас, все цивилизованное человечество. Русские показали, что они могут поступать разумно и проницательно, и ни у президента, ни у кого-либо из нас не оставалось никакого сомнения в том, что мы сможем ужиться с ними и работать мирно так долго, как только можно себе представить».
Сталин не столь оптимистично расценивал итоги конференции в Крыму. Он говорил в ее завершение: «В эти дни в истории Европы произошли изменения — радикальные изменения. Во время войны хорошо иметь союз главных держав. Без такого союза выиграть войну было бы невозможно.
Но союз против общего врага — это нечто ясное и понятное. Гораздо более сложное дело… союз для обеспечения мира и сохранения плодов победы… в эти дни здесь завершена работа, начатая в Думбартон-Оксе, и заложены юридические основы обеспечения безопасности и укрепления мира[9], — это большое достижение. Это поворотный пункт». Он подчеркнул: главная задача союзных стран в том, что «в дни мира… (они. — К. Р.) должны защитить дело единства с таким же энтузиазмом, как и в дни войны».
