В конце мая нас доукомплектовали до полного штатного состава. Теперь в батарее тридцать человек и четыре пушки-сорокапятки. Между первым и четвертым орудием почти полкилометра. По ночам большая часть людей бодрствует - на постах и в секретах недалеко от пушек. Орудийные площадки подготовлены для круговой стрельбы: мы ожидаем нападения с любой стороны. Для ближнего боя готовы картечь, гранаты, два ручных пулемета РПД и, конечно, личное оружие. Перед нами, рядом - нейтральная полоса, ничейная земля.
Наступило затишье, и оказалось достаточно времени, чтобы отрыть глубокие ровики и орудийные площадки, оборудовать укрытия для сна и отдыха, обложить брустверы дерном и устроить хорошую маскировку.
Нередко шли дожди, ровики и укрытия заливало. Однако на "Кобыле" вода долго не задерживалась, стекала в долину. Весенний ветерок разгонял тучи, пригревало солнце, и мы быстро обсыхали. На обратном скате высоты, чуть пониже огневых позиций, на пепелище чернела печь с высоким дымоходом и полусгоревшая бревенчатая банька. Солдаты устроили там кухню: кипятили воду, варили суп из концентрата и местной картошки.
В тылу батареи в долине, у самого края обширного сада, приютился старый приземистый бревенчатый дом, крытый дранкой. Он сильно потемнел от времени и оброс зеленым мхом. Рядом - сарай, за ним хлев, загон для скота, колодец с журавлем.
Хозяйка дома - газдыня - Ганна была черна лицом, неопрятна и печальна. Она рассказала мне, что хозяина - газду - и сына угнали немцы, а свою дочь она отправила к тетке в Коломыю. "Здесь опасно, - солдаты ходят", - сказала она. Ей и самой страшно, но что делать? Нужно присматривать за домом, огородом, - другого выхода нет. Были у них две коровы, овцы, но солдаты забрали. Какие солдаты, она не знает. Мой ординарец, немолодой, мудрый ефрейтор Никитин, давно разменявший пятый десяток, полагает, что муж и сын бабки Ганны угнали свой скот в горы, чтобы там спасти его. До осени они перебьются в горах, а там, даст Бог, фронт пройдет, и скот уцелеет. Хитрые мужики.
Прошло недели две. Фронт заметно укрепился. Бреши постепенно заполнялись свежими войсками. К нам на батарею зачастили полковые и дивизионные разведчики. Днем они подолгу лежали под кустами или пробирались на нейтральную полосу и, затаившись, наблюдали в бинокли передний край немцев, высматривали огневые точки, заграждения, проходы. Ночью разведчики уходили в поиск, а возвращались до рассвета где-нибудь на соседнем участке, иногда с "языком", иногда с раненым товарищем, "пустые".
