Эпизод 4 (собственно полет)
А собственно, что такое полет в гиперпространстве? Научная фантастика прошлого, по-всякому рисовала процесс гиперпространственного перелета, и все они выглядели очень эффектно и красиво. В реальности дело обстояло несколько иначе. Корабль удалялся от Земли на околосветовой скорости и, выйдя в заданную точку, выстреливал прямо по курсу антивеществом, которое взрывалось, аннигилируя материю текущей реальности в радиусе мили от точки своей сингулярности и засасывая в открывшуюся на время брешь сам корабль. Корабль влетал в структуру темной материи, которая тут же выкидывала звездолет за десятки световых лет от точки аннигиляции. Тут работала неэвклидова геометрия, где кратчайшее расстояние между точкой «А» и точкой «Б» равнялось не прямой, а нулю. От момента взрыва антиматерии до выброса темным веществом корабля в другой системе проходила доля секунды. И в эту долю секунды у экипажей происходили спазмы прямой кишки и пищевода, что приводило к бесконтрольному испражнению и рвоте. Ни Российских космонавтов, ни Американских астронавтов об этом почему-то не предупредили.
В связи с этим, первое, что ждало оба экипажа после гиперпространственного скачка, это большая приборка и душ. Подробности не существенны.
Этот вопрос вырвался изо рта Автандила Сидорова совершенно неожиданно, как и рвота, час назад. В заданном квадранте, в который они прибыли на субсветовой скорости после выхода из темной материи не было ничего, что напоминало бы гигантский алмаз.
— Почему она? — невозмутимо пожал плечами Иван Петров, — алмаз мужского рода.
— Где Люси?
— Непонятно где. Кстати, у меня на сканере какой-то космический корабль.
— Что? — спросил Иванов, — Где он?
— В двух астрономических единицах от нас. Дрейфует, как и мы сейчас.
— А ну, полетели к ним.
После сигнала поданного сканером, Хуан Мигель Буритос взглянул в бортовой телескоп.
— Ай карамба! — воскликнул он. — Это казаки!
— Кто? — вздрогнул Аарон Шарон.
— Русские! Они нас засекли и несутся прямо к нам!
— Откуда они тут? Они рассекретят нашу миссию! — озабоченно проговорил Паркинсон. — Давайте прикинемся инопланетянами?
— Назовите себя, пожалуйста, — послышался в американских динамиках голос Петра Иванова.
— Вай шолом! Ихь хабэ алиенс фром альфа бтельгейзе центавра! — брякнул первое, что пришло на ум, Аарон. — Мая звать Е.Т.
— Мая Чубакка, гррррррр! — добавил Сид Паркинсон.
— А я Хулио Иглесиас, — ляпнул Хуан Мигель Буритос.
