Он одним прыжком вскочил на ноги и на миг растерялся, не зная, что делать с накопившейся фрустрацией. Больше всего ему хотелось ударить кулаком о бетон и на пару секунд отдаться боли. Но он взял себя в руки. Ярость — сильное чувство, и если за ним не следить, оно внезапно превратится во что-нибудь другое.
Давид скрестил руки за спиной и глубоко вздохнул. Он немедленно оставит какие бы то ни было мысли об этой женщине. В этом состояла единственная возможность забыть ее и больше не заниматься этим делом. Так он начал поступать со всем, с тех пор как его захватил Хаген. И всегда хорошо с этим справлялся.
Эта Мета наверняка ведет жизнь, наполненную роскошью и всякими приятными моментами, с подходящим мужчиной рядом. Чем именно он может убедить ее удостоить его второго взгляда? Если забыть о том, что Хаген сломает ему шею за любовную интрижку. Кроме того, он не был уверен, что вообще удастся взять ее угасающий с каждым часом след… вот она опять, эта полная надежды мысль.
Издав сдавленный рык боли, Давид обрушил кулак на бетонный парапет, но жжение, пронизавшее руку, было ничто по сравнению с отчаянием, бушевавшим внутри. Если он срочно не совладает с собой, то сам заведет себя в ловушку и окажется в руках у Хагена, словно какой-то жалкий идиот. И, судя по всему, не существовало ничего такого, что могло бы его от этого удержать.
Подарок
Мета не могла сказать, сколько она простояла в этот день перед витриной галереи, глядя на дождь. Ветер бил моросью в окна, размывая происходящее на улице в серое однообразие. Несмотря на это, она не могла оторваться от окна. Скрестив на груди руки, озябнув, она стояла и размышляла. Она чувствовала себя бесконечно опустошенной, хотя день тянулся без напряжения. Парочка ничего не значащих звонков, входная дверь галереи открылась всего несколько раз, в основном только для сотрудников службы доставки, которые по ошибке зашли с парадного входа. Как правило, Ева обрушивалась на выглядевших такими несчастными людей и объясняла им специально заготовленным для низкооплачиваемых подсобных рабочих командным тоном, что посылки нужно доставлять с другой стороны здания, даме из бухгалтерии. Нет, она ни в коем случае не примет посылку. Это нужно заносить через заднюю дверь, для посыльных, а теперь — брысь, прочь отсюда! В конце концов, сейчас может прийти важный клиент, который хочет насладиться искусством. И он не должен сталкиваться с удрученного вида работягой и коричневой упаковочной бумагой.
