— Джон! — раздался низкий, звучный голос Дорна.
Мы крепко схватили друг друга за руки и стояли так, смеясь и не в силах отвести друг от друга глаз. Только позже я заметил, что в кабинете находится Джордж. Я представил их, по островитянскому обычаю называя не только имена, но и степень родства относительно глав их семейств.
— Джордж из Герна, брат; Дорн из Нижнего Доринга, внучатый племянник.
Дорн скинул плащ. Все такой же крепкий и широкоплечий, он, казалось, похудел.
— Твоя комната готова, — сказал я по-островитянски.
Дорн рассмеялся и ответил по-английски:
— Дядя знал, чем меня порадовать. Он рассказал мне про твое письмо.
— Я очень благодарен вам обоим.
— Когда мне сообщили, что ты уже девять дней как приехал, я мигом отправился в Город.
Наступила пауза. Дорн не сказал, где застало его это известие, но, судя по тому, что дорога отняла у него столько времени, он был в каком-то из дальних уголков страны.
— Я не успел закончить несколько дел, — сказал он. — Думал, что, когда мы вместе поедем к нам, сделаю их по дороге. Но это потребует целых двух недель вместо пяти дней.
— Не важно, — сказал я.
— Когда покончу с делами, то на какое-то время освобожусь, — продолжал Дорн. — Скажи, ты сможешь поехать со мной — две недели в пути, а потом к нам — погостить у нас подольше?
Мои обязанности консула, мои общественные обязательства, планы внимательно наблюдать за работой Совета — все растаяло, как тени в полдень.
— Да! — воскликнул я.
— Если мы поедем вместе, мне удастся пробыть с тобой здесь только два дня. А значит, ты не сможешь присутствовать на открытии Совета. Если хочешь, задержись и приезжай позже…
— Нет, если можно поехать с тобой!.. Но я бы не хотел тебе мешать!
Дорн с улыбкой посмотрел на меня, и все мои сомнения исчезли.
— Я хочу переодеться, — сказал он. — Целый день пришлось ехать под дождем.
— О ваших лошадях уже позаботились? — спросил Джордж.
Дорн кивнул и повернулся ко мне.
— Я захватил одну для тебя, — сказал он слегка смущенно, — обычно я езжу на ней сам.
Сумка Дорна осталась в прихожей. Я взял ее и проводил друга в его комнату, внутренне радуясь, что позаботился ее подготовить. Пока она мылся и переодевался, я рассказывал о своей жизни в Нью-Йорке и о том, как стал консулом. Дорн слушал внимательно, молча и, когда я наконец закончил, сказал лишь:
— Я думаю, тебе будет у нас хорошо.
Лона хорошенько постаралась насчет обеда. Когда первый голод был утолен, Дорн завел разговор о нашем предполагаемом путешествии. Обычный путь к его дому лежал на запад, через перевал Доан, и на всю дорогу уходило пять дней; мы же, сказал Дорн, поедем сначала на север, в сторону Ривса и через высокогорное ущелье, известное под названием ущелье Мора, попадем в долину в верховьях реки Доринг, спускаясь по течению которой, двинемся к его дому.
