Мишель проснулся от скрипа своей кровати. Голова была чугунная. Он не выспался – Федор ночью ужасно храпел, не давал заснуть, а когда Мазур засыпал, всплывали образы товарищей-легионеров.
Прошлым вечером Мишель и Федор прибыли на джипе в городок Умм-Коср. Конечно, не доезжая до города, сделали небольшую остановку, чтобы спрятать оружие и боеприпасы. В противном случае пришлось бы долго объяснять британцам или постовым и патрульным полицейским, почему их машина набита смертоносным грузом. А тратить время на разговоры с полицейскими Легионеру не хотелось.
В городе первым делом Мишель бросился к лавкам, торгующим аксессуарами для мобильных телефонов.
Взятая у боевика мобила – одна из последних моделей «Сони Эрикссон» – была полностью разряжена, а зарядки, как назло, в карманах убитого не обнаружилось. Зато обнаружилась записная книжка с записями арабской вязью и едва различимыми, выцарапанными цифрами.
Но все лавки, которые можно было сосчитать на пальцах одной руки, были закрыты. Федор и Мишель, заблаговременно переодевшись в штатское, чтобы не привлекать особого внимания, стучались в двери, спрашивали у прохожих, где проживает продавец. Им нигде не открывали, делали вид, что не понимали. В конце концов, зря объездив вес город, они поселились в некой гостинице, похожей не средневековый постоялый двор. Мишель и тут поднял на ноги всех – от персонала до постояльцев, – просил показать мобильник... Но все было напрасно. У людей либо не было «Сони Эрикссонов», либо вообще не оказалось мобилок. Глубокой ночью Мишель и Федор добрались до своих постелей.
Нефтяник, усталый, вымотавшийся, тотчас заснул. Мишель умел заставлять свой организм засыпать. Умел заказывать сон на определенное время. Почти полностью от всего абстрагировался и, подобно кошке, оставлял для слежения за внешней обстановкой часть слуха. Но сейчас, когда из-за наступления ночи и всеобщего сна он был вынужден бездействовать, эмоции брали над ним верх. Желание отомстить за товарищей, тревога за сестру и ненависть к подонкам циркулировали в его крови, заставляли учащенно биться его могучее сердце. Он ворочался, кровать скрипела, что в свою очередь совсем не способствовало сну.
